Нахождение в больнице потеряло всякий смысл для Алэкуа, едва она услышала, что состояние было стабилизировано. Ей было омерзительно плохо, но от этого нельзя было спрятаться ни в больнице ни в стенах родного дома. Разрыв барьера между человеком и духом был накрепко закрыт, но произошедших потерь было не вернуть. Каждую крупицу утраченной силы придется зарабатывать заново и О'Ши даже представить себе не могла, как ей сейчас это удастся. Сил едва хватало на то, что бы передвигаться опираясь на стены. Какая уж тут речь об охоте? Мишипишу не было слышно. И присутствие духа чувствовалось настолько слабо, что проснувшись Алэкуа испугалась не отсекли ли его снова пока она спала?
Курирующий врач по новому кругу изматывал ее убеждениями о том, что отказываться от госпитализации глупо. Будто пытался донести до маленького ребенка элементарные вещи. Что ж, удивительного мало, если в карточке было записано, что под действием алкоголя девчонка захлебнулась водой в собственной ванной. Перед ней стоял хороший человек и ответственный специалист. Но откуда ему знать, что современная медицина ничем не может ей помочь. Может быть лет через десять-двадцать, когда магия проникнет во все человеческие структуры более плотно, будет все иначе. Но сейчас...
- Миз О'Ши, ваше лечение уже оплачено. Вам рано уходить. Машина скорой, просто может не успеть приехать к вам на дом, случись внутреннего кровотечения.
- Я вижу, что вы уже принесли документы. Что там? Отказ от госпитализации? Выписка? Давайте закончим с этим и вы вернетесь к тем, кому действительно нужна ваша помощь.
Помощь требовалась ей, а она идиотка. Это явно читалось на лице доктора, но профессиональная этика не позволяла хамить пациентам. Впрочем, Алэкуа видела все сама и была согласна. Она идиотка. И этой идиотке пора домой. Документы, сборы, такси, дорога, дом. Микаэлла будет недовольна, узнав тем, что она не дождалась их появления. Габриэлу, плевать. Сейчас, он как цепной пес будет выполнять чужие распоряжения, потому что оказался по уши в таком дерьме, в котором ни черта не смыслит. Медиум замерла на пороге лофта сжимая ключи в руке, так и не решаясь вставить их в замок двери и войти в дом, в котором ее всегда ждали обещания любви и заботы в виде сестры. Возможно единственного человека, реакция которого ее и правда беспокоила. Мика и Куэрто в общей сложности чужие люди, с которыми их связало грязное дельце. А ближе Ватарэ никого нельзя было представить. И на лице этого самого близкого человека, разыграется знакомая палитра чувств из гнева вызванного страхом, страха вызванного любовью и усталостью от непрекращающихся выходок непутевой сестры. Ата не заслуживала такого, но как изменить все происходящее Алэкуа не знала.

- Ты слишком строга к той, кто спас жизнь твоей сестре. - обнять эту хрупкую маленькую фигурку, касаясь поцелуем шелковистой глади волос. - Волки не виноваты. Мог позвонить Свон или кто-то другой из полиции. И я бы не отказалась. Мне не хватает этого. Ты не защитишь меня от себя самой, иначе давно бы нарушила обещание.

***
Что может быть страшнее одержимых и демонов, Габриел не знал и право не хотел знать. Он уже несколько лет не был человеком и еще больше знал о том, что кроме людей есть и другие. Но в реальность страшилок из бабкиных сказок так до конца верить и не научился. Еще хуже было от того, что бабкиных сказок он знал не так много. Мир изменился. Изменилась и его роль в нем. В прошлом Рамон не позволял себе быть беспечным, что бы выживать и жить. Габриел обладал не только своей жизнью, но и чужими. Следовало быть более осторожным и внимательным, чем раньше. Стоило ему раз отойти от привычных правил и на тебе... Ситуация становилась хуже, даже после того, когда казалось все кончилось благополучно.
- Осторожнее, детка. Обычно после слов "Хуже некуда" начинается новый виток. Например, сумасшедший клоун из шкафа с топором. - злость сорвала с ее лица остатки сна будто того и не было вовсе. Он не знал ее прошлого и как только она стала ближе, начал хуже понимать. Но за время проведенное в Сент-Луисе можно было смело сказать, что спокойной жизни цыганка не ведала. Проблемы тянуло к ней, как и людей кто мог принести эти проблемы. Знакомо? Знакомо. Но теперь он не один. И она не одна. Прими и они это - станут сильнее вместе и слабее по одиночке. Его уже поздно спрашивать, готов ли он к таким рискам? Готова ли она? - Это не первая беда и не последняя, из тех что явятся на наш порог. Мы все решим. Вместе.
Протянуть руку чтобы поднять ее с кровати притягивая к себе. Поцеловать упрямые губы, оглаживая лицо подушечками пальцев. И мягко подтолкнуть в сторону ванной комнаты, в одиночестве справляясь с искушением пойти следом. Нет, пусть злиться. Гнев это тоже энергия и сила. Пока он в крепкой руке - будет только на пользу. А держала узду Микаэлла, как настоящая цыганка.
Вместо душа свидание с раковиной. Вместо завтрака, кофе с наспех приготовленными бутербродами. Скомканное утро и обещание еще более проблемного вечера. Но загадывать не приходится. Только держать руку на пульсе и вновь обращаться к варгамору со своей неосведомленностью.
- Кто может быть хуже, чем одержимый? - уже сидя в машине и заводя двигатель спросил оборотень, имея ввиду конечно же сестру медиума. С семьей Сумерегава он никогда не пересекался, а слухи... на то и слухи, что бы в первую очередь составлять свое мнение.

***
Полдень давно миновал, а продукты в холодильнике стремительно кончались. Еда мало помогала поправить здоровье, но чувство голода отходило на второй план. Ватарэ была все время где-то рядом и Алэкуа так и не решилась заговорить с ней наедине о том, во что собралась ее втянуть. Если уж шокировать, так всех одновременно. Оха тоже может отказаться. Куэрто,..скорее согласиться, чем откажется. Два против двух? Один против трех? Единогласно? Спасите нас предки, я не знаю ответа на этот вопрос.
К тому моменту, когда оборотни подъехали к дому, медиум не стала чувствовать себя лучше, чем утром. Но косметическая индустрия творит чудеса и иллюзия складывалась совсем иная. Ату это не обманывало, девушка так и осталась расстроенной. Стоило в который раз заняться самобичеванием, но для этого нужны силы, а их как известно у медиума было с гулькин нос. Когда О'Ши спустилась вниз, волки уже заняли свои места вокруг журнального столика. Что ж... вот он звездный час.
- По скольку фигурки из Макдональдса наше жилье благополучно покинули, чтобы не захламлять пространство буду объяснять на пальцах. Господа - добро пожаловать, это беспросветная задница. Спасибо, что пригласили. Если кто-то забыл, у нас на хвосте чернокнижник. Чернокнижник у которого демоны, как ручные котики на коленках. Которые хорошо подрали Мишипишу, хотя днем ранее нас в достаток насытили силой. - Медиум вскользь взглянула на Мику, напоминая о чудесной ночи. Но не зная точно об отношениях с Ульфриком в подробности вдаваться не стала. -  У меня есть план. Это плюс. Мы все равно можем все умереть. Это минус. И что бы свести наши шансы увидеть родню раньше отмеренного срока, я предлагаю вам двоим... пригласить в дело ее.
Алэкуа указала жестом на сестру. Одним косяком больше, другим косяком меньше... когда-нибудь Ата нарушит свое обещание и нафарширует ее фиалками мертвеца. Но взгляда трусливо не отвела. Раз уж втаскиваешь любимых в проблемы имей совесть выслушать их.

Отредактировано Габриел Куэрто (Чт, 10 Май 2018 01:08:08)

Дикий снаружи, внутри лофт был обжитым и домашним, смешивая под своей крышей отголоски разных натур и характеров. Ульфрик не стесняясь в первую очередь осматривал место в котором они проведут ближайшее время за серьезными разговорами. Дом не был похож на трейлер Мики, где волей не волей можно было коснуться обратной стороны танцовщицы, вполне ожидаемой от дочери цыган. Дом не был похож на подвал цирка, убранство которого могло поразить своим великолепием и отвлечь от кровавых деяний творящихся за портьерами. И даже на его небольшую квартирку в старом доме это не было похоже, так ярко здесь веяло жизнью хозяев. Запахом красок и живых цветов, небрежно оставленных тапочек у дивана и законченных картин отставленных в сторону.
Алэкуа хорошо вписалась в американский образ жизни мало чем выделяясь из окружения. Встречавшая гостей на пороге особа была же яркой представительницей страны восходящего солнца. Тепличный цветок камелии с нежными лепестками в котором каждая линия была отточена умелой рукой каллиграфа. Вежлива, образована, дистанциирована. Та, кого в последнюю очередь заподозришь частью одной из самых известных преступных организаций мира. Полезное качество, быть опаснее, чем выглядишь. Достойное дополнение к подноготной выведенной чернилами на крошечном теле.
- Спасибо, что согласились нас принять... миз Сумерегава. - этикет не был сильной стороной мужчины, приходилось полагаться на любезность и близость Охи более знакомой с той, кто сегодня решала, кого казнить, а кого миловать. Маленькая кошка так и не начала его пугать, не смотря на напряжение волчицы.
"Я либо глупец, либо храбрец. Что в сущности сегодня может оказаться одним и тем же."
- Ничего нельзя знать наперед. Сейчас есть проблема и ее стоит решить. Думать, что же делать с грядущим, будем когда эфемерность мифических предположений развеется и останется лишь одно настоящее. - чашка с чаем обжигала руки, но толика боли лучше любого напряженного взгляда Мики напоминала об осторожности.
Куэрто положил ладонь  поверх руки цыганки, призывая ту к спокойствию и уверенности, которую чувствовал сам. Ей не стоит боятся, потому что темные твари охочи до страха не меньше, чем до крови. Может быть под этой крышей страх был данью уважения, но ни он ни один из его волков не будет приносить такую дань, если их к этому не призовут силой. Нищие, но гордые. Это было так же глупо, как тогда, когда Оха сидела на капоте его мустанга и отстаивала свое право быть недотрогой. Что ж, волки не собаки... не в их природе пресмыкаться к чужим ногам.
- Миз Сумерегава, у вас чудесный дом. Окутанный теплом и заботой, что не скроется даже от слепца. Убежище для души прямо в сердце Сент-Луиса. Я мог бы предложить в угоду общему делу охрану из своих людей, потому что нагината для Алэкуа подойдет сейчас больше, как посох, чем оружие. Но даже это но даже это здесь не имеет смысла. Любая замызганная квартира в трущобах сойдет для вашей безопасности больше, чем лофт с панорамными окнами. Как бы не были отточены навыки вашей сестры, против серебряной пули они не помогут.
О'Ши не встревала в разговор молча соглашаясь с правотой пришлого Ульфрика. Едва ли, ее нетвердо стоящее на ногах тело могло сыграть ту роль для которой ее кода то и готовили. Медиум думала о том, что те к кому можно сейчас было бы сорваться мало достойны доверия. А того, кому была она готова была доверится втягивать в это дело претило всему ее существу. Куэрто же внимательно следил за тем, что происходило между Сумерегавой и Охой. В очередной раз думая о том, что мир с населением в семь миллиардов человек не так уж велик. А с прожитыми годами и вовсе становится уже. Оброненные слова будили нездоровое любопытство, но он не будет спрашивать. Каждый имеет право на тайны. Особенно на те тайны, что связаны со скелетами в шкафах и чудовищами под кроватью.
- Я согласен. Только объясните, что от меня требуется и что вы будете делать. Пожалуйста.
Пожалуй впервые за время пребывания в этом доме, его рыжий волк ощерился не желая подпускать к себе черного котенка с глазами бусинками. Воля человека была сильнее. Нельзя просить помощи и ничего не давать взамен. Даже если у того кто помогал, не было особого выбора.
- Тебя могут ждать в глубине его снов. Пожалуйста будь осторожнее.

- Ты боишься и доверяешь или боишься, но считаешь, что у нас нет иного выхода? - приглушенно задал свой быть может запоздалый вопрос, Ульфрик. Мика заметно нервничала. Когда она брыкалась цепляясь за коалицию, он и подумать не мог, что так будет прислушиваться к мнению своего варгамора. Теперь же, ее опасения были и его опасениями. Было ли это хорошо? Было ли это плохо? Покажет время. - Нет, позвони Давиду пусть они с Марго подъедут. Даже если кто-то понял что это не просто праздношатающаяся рядом с тобой парочка, это движение будет меньше похоже на сбор военной обороны.
Проводить обеспокоенным взглядом Оху, с едва теплящимся любопытством наблюдать за одержимой хозяйничающей на кухне и пересечься взглядом с подкравшейся кошкой. Пора. Сумерегава не торопливо начала проговаривать правила пришлому гостю и почти не касалась особенностей своего ремесла. Все что от него требовалось это...уснуть? Что ж, на первый взгляд ремесло азиатки производило такое же впечатление, как фигурка девчонки расписанная акварелью на шелке.  Невинно, эфемерно и запутанно. Он лишь молча кивнул на ее инструктаж, вполне себе представляя, кто будет править балом и не испытывая по этому поводу никакого дискомфорта. Как правильно заметила японка, он не метафизик и вся его сила кроется здесь в шкурах покрытых мехом и холодном металле оружия. Пусть рисует свои видения кошка-крошка.

Картина изменилась, но момента перехода он так и не понял. Помнил, как лег на покрывала опустив голову на прохладную ткань подушки. Помнил, как тонкие пальцы нежно соединили браслет на двух руках. Помнил, как сказал что никогда не слышал о сновидцах и сейчас у него есть возможность увидеть это воочию, что лучше всех слов на разных языках. Но когда сон накрыл его с головой, он не помнил. В отличии от того места, куда его привела тигрица.
Эту кухню он узнал бы из тысяч, миллионов других. Она приходила ему во снах, как далекий отблеск детства о котором мужчина больше никому не мог рассказать. Маленькая и тесная на которой находится втроем можно было лишь тогда, когда двое сидели за столом и не путались под ногами третьего. У мусорного ведра были прибраны пустые бутылки алкоголя, на плите стояла кастрюля с разогревающимся супом - специи которого перебивали застарелый запах отцовского перегара. На обеденном столе лежали книги и тетради. Маме больше негде было работать, так что пока он учился в школе они проводили вдвоем времени больше всего. Не сложно было объяснить сыновью привязанность матери, не прибегая к теориям Фрейда.
Дверь в гостиную была приоткрыта. Во снах Габриел всегда игнорировал шум и мелькающую тень в проеме. По сей день не желая видеть никого из своих родителей. И рядом проход в коридор с уличной дверью и лестницей на второй этаж. Лестницей, которой никогда не существовало в реальности. И вела к комнатам, находящимся через недремлющий океан и тысячи верст. Этот сон всегда обрывался там наверху... в одной из комнат. И редко, когда заканчивался хорошо...
- Так вы правда думаете, что наш проказник еще тут? Разве... ваш... дар. Перекликается по возможностям с его?

Да, ублюдок, вряд ли согласиться подпустить их к себе так близко. Был ли он сейчас в Сент-Луисе или никогда не приезжал в этот город. Кто за этим стоит? Винтер, что не послушала его предостережения так и не добившаяся власти Ашера и к тому же потерявшая своих волков. Кто-то из местных, кто не простил стае предательства и устроенной в Цирке кровавой резни. Кто-то похожий на него самого, вымывающий фундамент из под ног Принца города, начавший с опальных волков. Самый первый и самый главный вопрос, оставался без ответа. И пока они ищут чернокнижника простыми способами, он и те кто с ним, могут спокойно нанести второй удар, оправится от которого так просто не выйдет.
- Спасибо, миз Сумерегава, за информацию, но без вашего мудрого напутствия, в своих снах я скорее наворочу больше бед, чем делаю это бодрствуя.
Куэрто предпочитал ночи в которых не было сновидений и после которых мужчина чувствовал себя отдохнувшим. А не переполненным сожалениями о том, чего не смог получить и чего не смог преодолеть. Сон об оставленном доме в Испании с сыном и бывшей супругой, были ничуть не лучше тех, где снились те, кого он предпочел бы больше никогда не видеть. Волк посмотрел на клубящийся туман и перевел задумчивый взгляд на сноходящую. Мог ли сон стать исповедью? Габриел напрягся, но препятствовать не стал ни телом, ни разумом. Пусть все идет, как идет и если шила в мешке не утаить, то все остается по прежнему в их руках дабы это самое шило никого не ранило.
- Ватарэ, скажите, чего вы на самом деле хотите, прося меня об этом?
Ну вот они и коснулись этой темы. Он не видел привязанности "сестер" друг к другу, но утренняя реакция Микаэллы была более, чем однозначна. Японка будет держаться за свою горе-"родственницу" и не будет замечать очевидных вещей, так же, как когда не замечала этого его мать. Габриел не любил лезть в чужие жизни с советами и сегодня бы не стал, ответив простым согласием не трогать девчонку. Но тема оказалась до сих пор болезненной и мужчина, без всякой надежды на то что его услышат, высказал то, к чему пришел когда-то смотря на собственную разбитую семью.
- Вы ведь не понимаете, что она все равно рано или поздно погибнет? И разница будет лишь в том, будет это смерть воина, который сам избрал свой путь или закономерная кончина потасканной потаскушки в наркотическом дурмане. - Это было грубо даже среди его народа. Прямолинейность, которую не потрудились облечь в хоть сколько-то вежливую и тактичную форму. Для азиатки может быть это будет и вовсе оскороблением. Не получить бы еще одно проклятие на старый горб. Но Габриел сказал, то что сказал - Я не буду вовлекать вашу подопечную в свои перепетии по вашей... просьбе. Просьбе, как же. Но содействие Алэкуа в подобных делах может помочь больше, чем забота близких, жизнь которых в котором счете девчонка уничтожит.
Не так это нужно было вываливать на молодую девушку, которая к его воспоминаниям относилась лишь путешествием в этот сон. Такие темы требовали разговора по душам, а волк и тигрица были едва знакомы. Впрочем, если она не дурочка, а она точно не дурочка, то сможет догадаться лишь кинув взгляд на кухню.
- Простите. - все же буркнул Куэрто и прошел на освободившуюся от тумана лестницу первым.
На верху не считая ванной комнаты, была комната для гостей в которой чаще всего жили родители Джульетты, детская Амадео в которой он оставался полуторагодовалым разбойником и их когда-то общая спальня. Поднявшись он не увидел ничего подозрительного или нового, даже паркет остался тем же самым. В комнатах было пусто, бывшая жена с ребенком отсутствовали. Внизу раздался скрип двери и Габриел напрягся подзывая ближе к поверхности волка, которого не чувствовал. Просто знал, что где то он должен быть. В поисках источника звука, пришлось вновь спуститься вниз, но идти далеко не пришлось... Все было так же. Не считая следов когтей от входной двери. Двери, которая точно присутствовала в его жизни, но которой он никак не мог вспомнить.