Домой, они плыли домой. Волки открыто ликовали, уже стараясь поймать в порывах встречного ветра родные запахи, даже Вальтер как-то странно принюхивался. Их ждала родная земля, израненная, измученная, бесконечно скорбящая, но такая родная.
  Дозорные сообщили, что причал разбит и холодное сердце Мириам сжалось от боли осознания, она слишком давно не была дома. Её земля стенала и дымилась пепелищем, её народ, скорее всего, уже давно похоронил наследную княжну вместе с последней надеждой. И пусть вести были печальны, но где-то в глубине души ван Соард верила, что старший брат ждёт её где-то там, на берегу, под старым дубом. Что он собрал ополчение и держит позиции, ведёт в бой верных людей. Хотела верить, потому что больше ничего не оставалось. Да, теперь у неё были планы построенные вместе с сестрой и её детьми, небольшая армия, даже воины из числа драконов! Но она бы с лёгкостью променяла всё это на хоть одну весточку от брата, последнего живого брата. Княжна не хотела смотреть на разбитый причал, в её памяти он навсегда останется целым и прекрасным, ван Улусы всегда бережно относились к своим землям, но, видимо, и их не обошла стороной страшная беда накрывшая её любимую Монтерею.
  - Мириам, - тихий голос Вальтера раздался над самым ухом, - нас встречают.
  В груди птицей встрепенулась надежда. Такая живая и горячая, казалось, она обжигала изнутри, в надежде растопить заледеневшее женское сердце, желая скинуть с него тяжёлые оковы боли и печали, избавить от тревог. Минуя стража девушка бросилась к носу корабля, во все глаза выглядывая там родное лицо. Но его не было, а может она просто не видит? Может просто не может узнать, потому что у него появился уродливый шрам или же брат отрастил длинную бороду? Девушка перегнулась через борт, силясь лучше разглядеть встречающих. В какой-то момент почувствовав, как кто-то мягко тянет за тёплый плащ, обернулась, и встретилась взглядом полным надежды с стальным взглядом Вальтера, который был словно прибрежные скалы, о которые в щепки бьются корабли.
  - Прости, - едва слышно проговорил волк, - но я его не чую.
  На мгновение губы ван Соард задрожали, её надежда разбилась, уже в который раз. Хотелось разрыдаться в голос, но она никогда не могла позволить себе таких вольностей. Спустя мгновение её глаза стали привычными, спокойный взгляд обдавал холодом ледяных вершин. Она больше не наследная княжна, но всё ещё преданная дочь Монтереи, она всё ещё Мириам ван Соард и этого ни кто не сможет у неё отобрать!
  - Хорошо, нас встречают ван Улусы, это их земли, так что нам повезло, - голос был совершенно спокойным, в него не проскальзывало ни капли той боли, что острыми когтями рвала душу девушки.
  Вальтер с минуту постоял рядом, пытаясь подобрать слова, но так и не нашёл нужных. Поэтому просто развернулся к команде и начал отдавать приказы. Все засуетились, кроме неё, бывшая княжна статуей возвышалась на носу корабля с болью осматривая то, что осталось от некогда прекрасной Стылой заводи. При швартовке Вальтер и несколько оборотней из её личного отряда первыми спрыгнули на берег, помогая. А она стояла и продолжала разглядывать суетящихся внизу людей, всё ещё надеясь увидеть его.
  - Спустить трап для Ледяное сердце! - громко крикнул кто-то из её воинов и тут же получил в ответ гневный взгляд голубых глаз. Это дурацкое прозвище всё-таки прижилось! За год она выдрессировала их не называть больше её княжной, вот волки и нашли, по их мнению, достойную замену.
  - Поставлю в два внеочередных караула за подобное! - жестко и четко отчеканила девушка в ответ, наблюдая за тем, как её отряд изгоев улыбается и жадно втягивает ноздрями родной воздух.
  - Значит пойдём в караул всем отрядом, - верный страж позволил себе усмехнуться и принял на себя её гневный взгляд, - сама же запретила звать себя княжной, Мириам.
  - И правильно сделала, - негромко пробурчала девушка спускаясь на родную землю. Всё-таки хорошо вернуться домой, пусть вместо него остались лишь дымящиеся развалины.
  - Брон ван Улус, Линдон ван Улус, - она коротко кивнула каждому из братьев в знак приветствия, - для нас большая честь быть встреченными вами лично. Её так и подмывало спросить про брата, но нельзя, не здесь и не сейчас. Это семейное и слишком личное.

Отредактировано Мириам ван Соард (Ср, 24 Апр 2019 21:05:41)

Они продолжали звать её княжной, словно не обратили никакого внимания на их с Вальтером словесную перебранку. Что же, придётся с этим мириться, пока что. Девушка прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Всё начинать с начала, очень плохого, даже скорее отвратительного начала.
  - Так и поступим, - коротко ответила она старшему, лёгким кивком головы отдавая распоряжение своим людям, - благодарю, я тоже рада увидеть знакомые лица на родной земле, - она позволила себе лишний взмах длинных ресниц и сжала руки, от чего ногти больно впились в шершавую кожу ладошки, - нет, мы разделились ещё тогда, у стен столицы.
  Возможно, стоило сказать, что за весь год она не получила от брата не одной весточки, стоило предупредить братьев, что может и они просчитались, возлагая надежды на хрупкие женские плечи. Но она промолчала, позволяя людям самим сделать какие-то выводы. Лишь лишний раз взглянула в знакомые глаза и почти кожей почуяла неладное, слишком напряглось его лицо, да и перемена речи. Но ван Соард не предала этому особого значения, решив, что это просто усталость играет с ней злую шутку. А судьба была весьма неоднозначна в своих проявлениях к дочери Зимы, поэтому бывшая княжна уже начала привыкать к тому, что хорошо уже никогда не наступит или наступит, но не для неё.
  Вальтер вскинул голову на оклик и коротко кивнул в знак приветствия. Быстро махнул рукой отряду, и они незамедлительно выдвинулись. Волки умели всё делать быстро, а когда друид намекнул на возможность скорой битвы, к которой они ещё не готовы, так и вовсе почти моментально готовы были выдвинуться.
  Они шли, но Мириам не видела дороги, не слышала ничего вокруг, все её мысли были заняты лишь одним, она неистово жаждала узнать что же с братом! Ван Соард была больше чем уверена, что Хэмдал укрылся у старого друга или засел где-то на дальних границах. Или же лишь хотела быть уверенной. Ведь прошёл уже год, но не было никаких вестей. С одной стороны это было хорошо, потому что ни кто не сообщал о его смерти, но и признаков жизни не было. Не было побед или восстаний, лишь мелкие людские бунты, да очередное пепелище. Воин молчала и окружающая тишина давила ей на уши, слабый свет факела слепил глаза прикрытые длинными ресницами. А из головы всё ни как не выходил этот ожесточившийся взгляд серых глаз. Он знал, он точно что-то знал, но молчал. Как и всегда.
  Мириам тяжело выдохнула, не замечая, как они вошли в крепость. Убежище, первый перевалочный пункт на пути к столице, родному дому для ван Соардов. Широкая ладонь стража мягко легла на плечо. Им уже давно не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. Женская ладошка накрыла мужскую и она чуть ниже опустила голову. Разговор без слов, который понимал каждый из её отряда изгоев. Они все слышали вопрос про Хэмдала и все прекрасно знали ответ. Ибо помнили, как княжна гонялась за каждой новостью с родной земли в надежде получить весточку от брата.
  Они расквартировались, осели. Мириам по привычке распределила меж своими людьми ближайшие караулы, а часть верного отряда отправила в разведку.
  - Оружие и доспехи оставьте здесь, нас не должны узнать или увидеть, ни кто не знал о нашем возвращении и не стоит выкидывать этот червонец в бушующее море. Вы мои глаза и уши, встретите тварей или некромантов - выжгите дотла. Пленных не брать, своих не трогать.
  Фактически она отправляла своих волков на кровавую охоту. Ни кто из людей ван Улус не знал или не должен был знать, что её отряд состоит лишь из оборотней. Для них это должно было выглядеть как разведка в не боевом образе. Они не знали, что отойдя от крепости оборотни скинут с себя одежду и обретут истинный облик. Будут гнать по горам и глубокому снегу до изнеможения, что волчий вой вновь эхом будет раздаваться в горах оповещая оставшихся на пепелище о том, что они вернулись. Эти люди не должны увидеть как единственно ей верные наёмники будут рвать когтями и зубами отвратительных тварей и людей, что их призвали. Не увидят горящих угольков глаз и крови капающей из гигантской пасти. И хорошо, этим людям не стоит знать лишнего или видеть то, на что способны эти звери в ярости, пусть лучше подивятся, когда стража принесёт своей маленькой княжне дичи и информацию. Несколько быстрых кивков и они ушли, ведомые жаждой крови и свободы.
  Время тянулось за тихими разговорами которые совсем не волновали Мириам. Она хотела лишь одного, узнать то, что знает он! Вальтер чуял, что Линдон жёг травы, такие же, как использовала Сиф. А значит нужно ждать. Ожидание убивало и терзало, но они ничего не могли с этим поделать.
  Младший ван Улус лично принёс ей еду и это было плохим знаком. Девушка приняла из чужих рук горячую посуду, она совершенно не хотела есть, лишь грела холодные пальцы. Когда-то ей сказали, что у людей с холодными руками холодное сердце, что же, так оно и есть.
  - Я не знаю, - едва слышно ответила девушка, размешивая мясом похлебку, - я не получала от него вестей с момента отплытия к сестре. Ничего, даже слухи не доходили до моих ушей, - она поставила миску на колени, чтобы ненароком не выронить и не разбить, - я..., - слова застряли в горле, глубокий вдох помог успокоить нервы и сохранить лицо, - я верю, что он где-то там, на границах, стягивает силы для ответного удара. А ворчание Брона меня не волнует. Если ему что-то не нравится, то мы с рассветом можем покинуть эту крепость и пойти дальше. Но, - она подняла голову, вглядываясь в серые глаза, - я знаю про травы, про ритуал, что говорят духи? Я же вижу, - голос дрогнул, она беззвучно умоляла, - что что-то не так. Я... я помню этот взгляд.

Пальцы до боли впились в теплую посуду. Остатки надежды, веры в нечто лучшее, уверенности в завтрашнем дне, пали. В нутри маленькой княжны что-то оборвалось и гулко ухнуло вниз, ниже неё самой и снега, ниже промозглой земли, к самому центру мира, где ещё осталось тепло, куда ещё не добралась зима. Он сказал ей правду и девушка была за неё благодарна, но не могла сейчас выразить эту благодарность, она даже не могла раскрыть рта, понимая, что вместо слов озвучит лишь хрипы. К горлу подкатил ком, её душили слёзы, сердце сжалось до размеров воробьиного. Одна. Она осталась одна, совсем одна. Девушка уже не слышала его пояснений про Борна и войну, она больше ничего не слышала, видя перед собой лишь дымящуюся еду, которая была ей противна. Мириам ушла в себя, ушла и потерялась, скрылась от этого мира за маской ледяного спокойствия и безразличия. Ни один мускул не дрогнул на бледном лице, не было ни одного лишнего взмаха ресниц или движения губ. Девушка подняла глаза, но не увидела перед собой молодого ярла, опустошённый взгляд ушёл выше. Мгновение она искала глазами большого волка, который уминал еду, шутил и смеялся с остальными, но вот их взгляды встретились. Мужчина умолк, тяжело вздохнул и отдал свою миску соседу. Широкими шагами он преодолел расстояние между ними, фактически вырвал из её рук нетронутую еду и поставил рядом. Одним ловким движением мужчина поднял хрупкую девушку на руки, позволяя свернуться клубочком на его широкой груди, мягко, по отечески, коснулся обветренными губами макушки и понёс её прочь, в самый дальний и тёмный угол. Гомон вокруг заметно поутих. Оставшиеся в крепости из личной стражи княжны замолчали, вскинув головы и провожая взглядом широкую спину. Пусть они и не слышали их разговора, но чуяли её боль. Вслушивались в прерывистое дыхание и беззвучные всхлипы. Они знали, что княжна не позволит себе разрыдаться при ярлах и их людях, знали, что она не покажет боли или скорби.
  Мириам превратилась в тень, бледную и едва заметную на фоне каменных стен. Она почти ничего не ела уже несколько дней, лишь изредка перебиваясь куском вяленого мяса, чтобы Вальтер насильно не залил в неё похлёбку. За все эти дни она не проронила ни слова, ни слезы. Княжна даже мало была похожа на живую женщину, скорее на идеальную ледяную статую, что каким-то чудом частично ожила. Она не подымала взгляда и всё время проводила рядом с Вальтером и в окружении своего отряда. Оборотни надёжно охраняли свою княжну, не давая ни кому подступить к ней или хотя бы попытаться заговорить. Мужчины попеременно караулили её, плотнее закутывая в тёплый плащ или же подсовывая горячий травяной чай. Дни тянулись медленно и казались почти бесконечными. Волки беспокоились за неё, но не могли ничего поделать. Даже Вальтеру не удалось разговорить Мириам, девушка вместо отвела лишь кивала или качала головой и утыкалась носом в широкое плечо, пряча лицо в густом меховом воротнике. Ей не хотелось ничего, абсолютно, даже жить. Сейчас крошка Мер как никогда жалела о том, что в тот день послушала Вальтера и бежала из столицы, жалела, что не сложила свою голову рядом с головами братьев, что мелкий паскудник выставил на всеобщее обозрение. Жалела, что Мать богиня или же Зима уберегли её тогда, на дальних границах, послав Вальтера на подмогу и в защиту, жалела о том что родилась и о том, что не была похожа на сестёр. Не была миловидной дурочкой, которую волновали бы лишь титул, драгоценности или же красивые мужчины. Жалела о том, что так и не успела попрощаться с братом. Ведь теперь она даже не знает где искать его останки. Они не смогут по достоинству похоронить его или же узнать, как именно он погиб. У неё не осталось ничего и никого. Последняя из ван Соардов, единственная, кто может объединить и возродить Монтерею сейчас не могла собрать даже своё сердце, разбившееся на миллионы маленьких ледышек, осколков боли, потерь и лишений.
  Волки тихо рассказали драконам о случившемся и те не беспокоились, в отличии от людей ван Улусов. Прибывший с ними отряд почти год тренировался у стен замка и в горах, они готовились к этой войне, отрабатывали стратегии и учились чувствовать друг друга в бою. Они были готовы ко всему, почти ко всему, ни кто из них и подумать не мог, что можно проиграть войну ещё до первого боя.
  Волки стали тенью тени. Серые, безмолвные тени, их глаза потухли, так же как и её. Дни тянулись, но ничего не менялось. В один из вечеров Вальтер насильно усадил княжну около костра, протягивая её озябшие ладошки к согревающему огню. Ей было всё равно, поэтому оборотни снова укутывали её и вкладывали в ладони кружку горячего чаю, надеясь, что может хоть сейчас она немного поест. Драконы наблюдали за этим с интересом. Они видели, как княжна и её страж держаться за свой отряд на их земле, где все они чужаки. Но они и подумать не могли, что точно также будет и здесь, на их родине. Прибывший с ними капитан предполагал, что княжна будет всё время проводить с ярлами или же в обществе остальных людей, он и подумать не мог, что Мириам закроется и спрячется за живым щитом верных воинов.
  - Теперь я понимаю, - дракон едва заметно усмехнулся, видя, что привлёк внимание если не ван Соард, то её стража, - почему они зовут вас своей королевой изгоев, леди Мириам.
  Девушка молчала, не подняла взгляда, казалось, она даже не услышала слов дракона.
  - Что за чушь? - внезапной бранью разразился Брон, которого явно больше всех достало такое положение вещей, - мало того что нам придётся следовать за женщиной, которая сидит в углу и отмалчивается, так они ещё и зовут её королевой изгоев! Это какая-то дряная шутка? Когда это наследная княжна вдруг стала королевой? Да и..., - он в сердцах махнул рукой, поддаваясь эмоциям, - хорошо, что я тогда проиграл ту охоту, а то с такой женой сам бы превратился в ледышку! Мужчина хотел сказать что-то ещё, даже открыл было рот, но его остановил тяжёлый взгляд Вальтера. Большой волк готов был сию же секунду броситься на обидчика и разорвать его на части. И не он один, все верные стражи, как один, устремили очень недобрый взгляд на ярла. Повисла неловкая пауза, напряжение сочилось в воздухе, казалось, что его можно даже потрогать.
  - Оставьте его, - едва слышно для людского уха сказала Мириам и пригубила, наконец, чай. Все как один они посмотрели на неё, где-то в глубине звериной груди затеплилась надежда.
  Уже ночью, когда все кроме дозорных спали, ван Соард встала и подошла к верному стражу. Лёгкое прикосновение и пара внимательных глаз стала изучать её лицо.
  - Мне надо выйти, побыть одной, - почти беззвучно прошептала она.
  - Я пойду с тобой, - мужчина уже собирался подняться, но девушка настойчиво надавила на крепкое плечо.
  - Не надо, мне надо побыть совсем одной. Просто прикрой меня, ладно? Если не вернусь до заката, только тогда выходи искать.
  Оборотень коротко кивнул и мягко сжал в своей лапище хрупкую ладошку. Ему очень не хотелось отпускать её одну, но волк понимал, что иначе нельзя. Понимал что его княжне нужно воссоединиться с родной землёй и оплакать смерть брата вдалеке от чужих глаз.
  Девушка бесшумно покинула крепость, выйдя через караул из своих людей. Оборотни слышали их разговор, поэтому не задавали вопросов и не препятствовали, лишь молча кивнули и вручили только что зажжённый факел, да небольшую собойку с парой кусков вяленого мяса, их ужин. Мужчины проводили удаляющуюся женскую фигуру долгими взглядами. Она ушла в ночь, чтобы раствориться в ней, чтобы слиться с Зимой и отдать ей свою боль и слёзы.

Отредактировано Мириам ван Соард (Сб, 27 Апр 2019 15:25:58)

Она растворилась в ночи, распахнула плащ, позволяя цепким пальцам мороза пробраться под одежду, дабы подарить истерзанной душе хоть какое-то ощущение реальности. Пар от дыхания клубился перед лицом, факел рассеивал тьму ночи. Девушка просто шла, не зная куда и зачем. Она шла по наитию, куда вели её ноги. В снег, в горы, в надвигающуюся бурю, что заметёт свежим снегом все её следы, укроет непокорную дочь, спрячет ото всех. Возможно непогода или высокие скалы даже заберут её жизнь, но это не важно. Сейчас всё было не важно.
  Ноги привели её в старую крепость, границу границ, о которой столько рассказывала сестра. Развалины, они были таковыми ещё в её детстве. Сейчас княжна особенно была похожа на остатки этих чёрных стен возвышающихся среди снежной пустоши. Разбитая, опустошённая. Горячие слёзы ручьями катились по бледным щекам, падая на меховой воротник. Её не пугала метель, не пугали снег и мороз, если Матери-Богине будет угодно, то последняя из ван Соардов прямо здесь отдаст Зиме свою жизнь в качестве платы за долгожданную весну или воцарения мира на дымящемся пепелище её земли. По сути сейчас её жизнь ничего не стоит. Стоят чего-то лишь её титул и древняя кровь, что течёт в ещё тёплом теле, чего-то стоит её страж и верный отряд, даже надежда, которую в ком-то может пробудить её облик. Даже её тело чего-то стоит, но не жизнь. Она может прямо сейчас кинуться одна против целого отряда тварей и пробудить этим надежду, использовав своё тело и титул заключить выгодный союз, заполучив силы в мгновение ока сокрушить младшего брата. Но её жизнь по прежнему не будет ничего стоить. Пройдут годы и ни кто даже не вспомнит её имени и то, что была когда-то непокорная княжна в роду ван Соардов, что сбегала из Волчьего стана на границы, чтобы испытывать там себя в реальных боях, княжна с сердцем столь же холодным и неприступным, как и горы, что простирались далеко за пределы этой крепости.
  Вокруг бушевала вьюга, но хрупкой женщине не было до этого дела, снег и ветер не били её в лицо или спину, казалось, что чья-то невидимая рука заставляет бурю вокруг неё превратиться в искристый лёгкий снегопад. А может это была лишь её собственная иллюзия, может она уже погибла, лежит где-нибудь на заледенелых камнях ущелья, растерзанная дикими зверями.
  По рассказам и картам Сиф она знала крепость словно свою спальню в отчем доме. Ноги сами повели по тайным ходам и коротким тропам, факел начал тухнуть и она кинула его в старую сигнальную чашу, дабы подарить этим остывшим стенах хотя бы отголосок прошлого величия. Ветер принёс откуда-то её имя. Мириам на мгновение обернулась, но решила, что измождённый разум просто играет с ней злую шутку. Что это призраки прошлого зовут её в свои холодные объятья, дабы маленькая княжна забыла вечным сном, рядом с ними. Но девушка не стала вслушиваться, лишь махнула головой, отгоняя отголоски ветра. Скоро наступит ночь, нужно укрыться. Вальтер будет беспокоиться, но поймёт, почему она задержалась. А остальные, девушка была больше чем уверена, что ни кто из остальных даже не заметит её отсутствия. Огонь ярко вспыхнул и запылал, как прежде. Так же он пылал на границах, куда она сбегала от наставлений и требований родителей, которые всеми силами жаждали сплавить дочь замуж. Хотя, на самом деле она сбегала к границам и от самой себя. Заснеженная пустота позволяла забыться, принимала всё, что девушка готова была отдать.
  Языки яркого пламени завораживали и княжна не смогла идти дальше, остановилась, словно приворожённая, разглядывая огонь, который сейчас казался живым. Мер поднесла озябшие ладошки, яркий язык стихии потянулся к ним, едва не лизнув озябшую кожу и успокоился, согревая её и развлекая причудливыми тенями, что плясали вокруг. Она не заметила, что ночь уже собиралась вступать в свои права, возвращаться сейчас рискованно. Поэтому ван Соард просто уселась перед гигантской чашей и продолжала тянуть к ней руки. Огонь продолжал привораживать её, казалось, что он согревал не только пальцы, но и озябшую душу. Слёзы вновь подступили к глазам и девушка не сдерживая зарыдала, завыла, почти по волчьи. Заорала в мглу от собственного бессилия и безысходности, от тоски и боли, что переполняли её, от ненависти к себе и своей жестокой судьбе. Сгребла ладошкой гость снега и кинула прямо в огонь, кусочек зимы моментально растаял и испарился, словно его и не было вовсе.
  Крик перешёл в хрип и стал почти беззвучным, слёзы закончились, как и силы. Пришло опустошение, полное и, даже, в какой-то мере приятное опустошение. Зима забрала её крики и слёзы, забрала боль и отчаяние. Унесла куда-то в свои тайные закрома, скрыла ото всех, словно жадный купец золотую монетку. Княжна подняла глаза к небу, с которого продолжал сыпаться мелкий снежок, оседая на длинных ресницах.
  - Монтерея, - едва слышно произнесла маленькая княжна, - я вернулась.
  Девушка, наконец, вновь почувствовала голос, с удовольствием сжевала мясо, что ей отдали оборотни и запахнулась в тёплый плащ. Свернувшись клубочком она уснула прямо на мягком снегу, посреди бесконечной зимы, согреваемая сигнальным огнём разрушенной крепости.
  Что-то разбудило её. Или кто-то. Казалось, кто-то мягко потеребил женское плечо. Княжна подорвалась, но рядом никого не оказалось. Огонь в чаше догорал, отдавая ей последнее тепло, а небо готово было явить миру новый день и ясный морозный рассвет. Потерев слегка озябший кончик носа, Мириам встала и потянулась, разминая затёкшее тело. Нужно было идти назад. Вальтер точно беспокоиться и уже пустил кого-нибудь из оборотней по её следу, заметённому свежим снегом. Но она не успела отойти от чаши, как на площадке показался Линдом. Уставший, запыхавшийся и кажется, даже, взмокший. Девушка удивлённо хлопнула ресницами, разглядывая знакомую фигуру, потёрла заспанные глаза, чтобы убедиться, что это не мираж. У миражей изо рта не идёт пар, это она точно знала.
  - Ты что здесь делаешь? - тонкая бровь изогнулась. В какой-то момент бывшая княжна подумала, что друида послал Вальтер, но эта мысль была быстро забыта, так как большой волк пришёл бы сам. А значит младший ван Улус пришёл сам. Но зачем?

Отредактировано Мириам ван Соард (Сб, 27 Апр 2019 17:26:51)