Sharkon |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
✶ I won't be your enemy, hold on to me.✶
✶ Время и место:
✶ Участники:
ночь Рождества, дом Мелифлуа
Филипп Мелифлуа & Тессей Рэдфорд
✶ Сюжетный поворот:
Филипп конечно мечтал отпраздновать Йоль с любимым, но не ожидал, что тот придет к нему разбитым вдребезги, как проклятое зеркало.
Рождество перестало быть для Филиппа семейным праздником уже давно, поскольку именно в йольскую пору салоны мадам Мелифлуа имели особый успех. Его это даже не задевало, он давно привык, что в то время, когда все нормальные семьи упаковывали подарки и пекли гуся с яблоками под пряный пунш, слушая по радио рождественские баллады Селестины Уорлок, его семья давала приют всем неприкаянным и состоятельным, пуская вместе с золотыми фейерверками пыль в глаза каждого чистокровного сноба, которому хватало выдержки сомневаться в их статусе. Мелифлуа откровенно потешался над тем, что даже железная и безупречная репутация бабушки Араминты уже не выдерживает под гнетом новомодных веяний о свободе и чистоте крови: видеть, как проклятая старуха, отравляющая всем жизнь замшелыми и нежизнеспособными правилами, бесится, было для Фила сродни запретному удовольствию стащить из отцовского бюро дорогущий огневиски и тайком выпить в его кресле целый рокс. Он считал это маятником равновесия: раз уж Арамина устраивает ярмарку тщеславия своим домашним, то кто-то должен портить нервы и ей.
Филипп стоял с важным видом и завязывал шейный платок, то и дело отвечая на вопросы Афины, идет ли ей то или иное платье. Вообще-то пигалица должна была уж полчаса как отбыть на вечеринку папиного друга вместе с родителями, но в последнюю минуту вообразила, что платье ей не идет и понеслась переодеваться. Maman это жутко рассердило, и она велела сестре оставаться дома, раз она к своим пятнадцати годам так и не выучила ни правил хорошего тона, ни научилась определять время по часам. Фина, разумеется, заломила скорбно руки, сыграла убитую горем Офелию, а потом решила сесть на хвост Филиппу, который собирался прийти сильно позже начала.
Он вообще-то собирался совсем на другую вечеринку, но раз уж дама просит…
“Я просто заброшу эту сколопендру родителям и потихоньку смоюсь. Видеть не могу самодовольные рожи Розье и Гринграссов”,- решил юный франт и как ни в чем не бывало.
Сохранять лицо его научили в семье, но вот выдержку тренировали всем Слизерином семь лет к ряду.
Домовик с хлопком появился рядом и по ногам потянуло холодом.
-Ну что там еще?,- недовольно проворчал мальчишка, морща нос и косясь на лопоухого эльфа в темно-синей двойке и перчатках.
-Сначала, я хотел сообщить хозяину о нарушении границ, но вспомнил, что молодой хозяин приводил в гости сего..эээ..юного господина.
-Какого еще…У нас незваные гости?,- парень все еще не совсем понял, что произошло, но вышколенный муштрой матушки и бабушки домовик терпеливо ждал, пока ему зададут наводящий вопрос или дойдут своими мозгами.
-Да, в саду мадам Медифлуа. Прямо сейчас они уничтожают третий по счету куст гортензий. Я решил спросить, не ждете ли вы гостей?
Фил скорчил страдальческую гримасу: он ненавидел домовиков семьи за это общее качество - все они как под копирку заставляли его чувствовать себя идиотом на ровном месте, ничего особенно для этого не делая.
-Mon Dieu! Я сейчас разберусь,- резче чем следовало бросил парень и накинул домашний халат прямо поверх выходной сорочки. Палочку из кармана доставать не стал, не считая необходимым даже расценивать чей-то незапланированный визит как угрозу: кто в здравом уме…? Впрочем, была отдельная категория людей. Но тогда домовик бы не выжил.
Снег хрустел под домашними туфлями, холод лизал уши и пальцы, забираясь под рубашку через так и не закрытый платком воротник. Стылый воздух только подстегивал мальчишку идти быстрее, пересекая территорию приусадебного сада и искать заднюю калитку: гортензии роли только там. И пока Филипп балансировал на свежем насте, чтобы не исполнить полет в лучших традициях квиддича - задницей в сугроб, в его голову пришла мысль: домовик специально заставил его идти встречать “гостя”, чтобы тот мерз и ругался, ведь он же сперва решил уточнить, а не докладывать…Тьфу!
-Тесс?!,- Мелифлуа удивленно встал на месте, глядя на шатающегося друга, эффектно уничтожившего мамины любимые заросли,- Ты что здесь делаешь, афинянин? Pour l'amour de Dieu, где твоя одежда?! Ты что, прилетел на метле не удосужившись даже накинуть пальто?!
Фил снял с себя теплый халат и попытался набросить его на плечи товарища, хмурясь и теряясь в догадках: Тессей был не образцом манер, но ему не хватило бы наглости вот так без предупреждения заявиться…Он мог просто ему написать или вызвать по зеркалу… Мелифлуа чуть не стукнул себя по башке: артефакт лежал в комнате, а он крутился в будуаре битый час. Он мог не услышать!
-Qu'est-ce qui s'est passé ?,- взволнованно спросил юноша и сжал Рэдфорда за плечи.
Это был ужасный отвратительный вечер, плавно перетекший в ночь. Омерзительный, полный дурных новостей и северных открытий. Тессей не так представлял себе Рождество и последние зимние каникулы. Думал, что вернувшись домой, сможет побыть с Октавией, насладиться праздником и часами, когда никуда не нужно спешить, и можно сколько угодно валяться в постели, занимаясь любовью или болтая о ерунде. Надеялся, что сумеет отвлечься от тягостных мыслей и просто побыть счастливым, но… Проклятие снова испортило планы, безжалостно загасив крохи надежды и веры, трепещущие в душе. Парень хотел видеть их жизнь другой, пытался убедить самого себя, что всё ещё можно исправить, а после начать сначала, однако, они не сумели отыскать для себя ни третьего, ни даже второго шанса. Что бы они ни делали, они не сделали ничего и теперь должны были быть рады уже, хотя бы, тому, что смогли продержаться четыре года. Все трое.
Рэдфорд, впрочем, радости не ощущал, как не чувствовал ни смирения, ни покоя. Пока они ещё были живы, он должен был что-то сделать: попробовать снова, вернуться к истокам и пройти путь паршивых открытий столько раз, сколько понадобится, чтобы найти ответ, разгадать загадку и избавиться от проклятия. Если Тави решила вернуться к книгам и повторить судьбу отца, он останется с ней и в этом. До конца. Хотя, сдаться было бы проще. Во всяком случае, сейчас Тессей не находил в себе сил не то, что на поиски новых смыслов, но даже на то, чтобы выйти на улицу и отправиться к озеру в поисках следов Тени. Он хотел это сделать, хотя и считал бессмысленным, но, прикрыв за собой дверь, ведущую в спальню Дианы, смог только спуститься вниз и тяжело опуститься на кресло возле стола.
Октавия всё убрала после ужина. В комнате ещё пахло пирогами и рождественскими блюдами, но было темно и довольно холодно. И их дом, и весь Аппер-Фледжли погрузился в морозную декабрьскую ночь. Безучастно выглянув в окно, парень увидел, как одно за другим гаснут огни в домах, и как захлопываются тяжёлые ставни. «Завтра с утра все эти люди отправятся в церковь», - равнодушно заметил он, - «а мы? Что завтра сделаем мы? Что мы скажем друг другу? Доброе утро? Как спалось?» Рэдфорд фыркнул и покачал головой. Ответов на собственные вопросы у него не было, равно как не было и понимания, что и как делать дальше. Он помнил про альбомы Дианы, помнил её слова, но ковыряться в кошмарах сестры было больнее, чем перебирать собственные страхи. Малявка снова оказалась абсолютно права на его счет: он не хотел бы знать всего того, что узнал сегодня.
Это было, пожалуй, слишком. Слишком мучительно, слишком неотвратимо и неизбежно. Он должен был быть сильнее, чтобы поддержать и Тави и Ди, но не мог справиться даже с собственными слезами, что так и текли по лицу нескончаемыми потоками. Даже в тринадцать, на похоронах и после Тесс не рыдал так упорно и так основательно, как теперь. Год назад ему казалось, будто он вовсе разучился плакать, но теперь все невыплаканные слезы вдруг отыскали выход, хотя и были по-прежнему неуместны. Мужчины не плачут. Стыдно должно быть вести себя как мальчишка, но…
Парень вытащил артефакт, что прихватил из спальни и попробовал связаться с Филом. Отчаянно. Бездумно. Просто потому, что хотел и помнил, как друг говорил ему про протянутую руку и обещал сердце, время, кровь и всё, что только может понадобиться. Сейчас Рэдфорду нужно было плечо, молчание и участие. Нужен был кто-то, перед кем он мог бы предстать разбитым и опустошенным. Мелифлуа, правда, тоже такого «счастья» прежде не перепадало, но он знал достаточно, чтобы не удивляться, да и, признаться, был единственным, с кем Тесс мог связаться вот так просто, минуя совиную почту и часы, в которые мог бы запросто передумать искать у кого-то помощи. Впрочем, Рождество на то и было Рождеством, чтобы и Фил оказался занят. Один раз, другой, третий.
Время давно уже перевалило за полночь. Вторая бутылка опустела ровно на половину, а алкогольные пары затопили голову Рэдфорда на столько, что он счёл путешествие к другу на метле лучшим из всех вариантов. Ну или, по крайней мере, надёжным. И неважно, что к Мелифлуа просто так было не попасть, что лететь до его поместья предстояло часа полтора, что на улице разыгралась метель, и что верхняя одежда осталась дома. Вижу цель – не вижу препятствий.
Обычно парень себя так не вёл. Он мог бы забыть обо всём, если бы кто-то из близких искал его помощи, но чтобы вот так просто заявиться без приглашения, подходящих реверансов и прочего, такое с ним было впервые. Сопровождаемый ледяным ветром полёт выбил из Тесса большую часть опьянения, а неудачное приземление благополучно избавило от бутылки и её содержимого, однако, отступаться и возвращаться домой было уже слишком поздно. Он так бесцеремонно разломал защитные чары, а заодно и кусты, что, едва ли, хозяева этого не заметили. К тому же, ему просто не могла показаться возникшая и тотчас исчезнувшая фигурка домовика. Наверняка слуга отправился доложить или позвать на помощь. Оба варианта, в общем-то были не плохи – Рэдфорд замёрз на столько, что практически не чувствовал рук и, совершенно точно, не был готов снова лететь на метле.
К счастью, и не пришлось. Ни думать, как не замёрзнуть насмерть, ни объясняться с хит-визардами, ни извиняться перед многочисленными Мелифлуа. Чтобы объясниться с одним конкретным витиеватых речей и не требовалось.
- Привет. Я…
Тессей набрал в грудь воздуха, чтобы сказать что-то более внятное и ответить на вопрос, что же такого случилось, что он плюнул на все правила приличия разом, но, не смог выдавить из себя ни единого слова. От ощущения тёплых рук и согретого чужим телом халата его передернуло, а проявленное внимание лишило остатков самообладания и решимости. Едва Филипп подошёл ближе, Рэдфорд просто повис у него на шее, уткнувшись носом в плечо и зайдясь беззвучным, но хорошо ощутимым плачем.
Отредактировано Tessey Radford (Пт, 17 Янв 2025 01:37:29)
Филипп был из тех, кто за словом в карман не лез, и у него была репутация человека с готовой отговоркой на любую ситуацию. Его среда напрочь выбила из него стеснительность и социальный страх, заставить французского выскочку стушеваться было сложнее, чем победить на дуэли. Но сейчас, когда грозный, громкий и хлесткий как заклятие-подножка Тессей зарыдал у него на плече, он не знал что делать.
-Господи, да что случилось?,- сдавленным шепотом спросил мальчишка. Ответа, конечно же не получил, а потому несколько секунд просто стоял ошарашенный, надеясь, что хоть через рыдания различит какие-то ключевые слова, но увы. Сердце болезненно сжалось от страха, первое, что пришло в голову - что-то с мелкой или Октавией! Но оставил бы друг их в таком случае, чтобы выть как банши у Фила под окнами? Что-то он очень сомневался.
Мальчишка обнял Рэдфорда, погладил по голове и легонько сжал промокшие завитки на затылке. Он баюкал сотрясающегося в рыданиях парня, шептал неразборчивые утешения на французском и касался губами лихорадочного виска, стараясь перебороть острую печаль, которая владела его другом всецело, не желая отпускать. Спина начала подмерзать, но Филипп не двигался с места, пока Тессей не дал понять, что он его хотя бы слышит.
-Давай в дом,- скомандовал он дрожащим, но безапелляционным тоном сказал Филипп и увлек парня за талию, стараясь преодолеть сто метров за две секунды.
Даже если бы родители не уехали на очередную вечеринку, он поступил бы точно так же. Он уже взрослый, споры с матерью обычно кончались его победой, а с отцом всегда можно было договориться; бабушка Араминта…К дохлым докси ее, с вечно брезгливой миной и недовольным голосом! Оставить друга мерзнуть и умирать от ужаса на улице Мелифлуа просто не мог. Домовик следил за двумя мальчишками, вваливающимися в теплоту светлого дома нарочито равнодушным взглядом, но сомневаться не приходилось: стоит Тристану Мелифлуа вернуться, как он обо всем узнает в подробностях. Ну и пекло с ним!
-Афина, мы никуда не едем,- бросил Фил выбежавшей на шум сестре и сделавшей большие круглые глаза на вид чуть не падающего Тесси в халате брата. К счастью, его сестрица только на публику капризно поджимала губки и закатывала глаза, когда девочка поняла, насколько все серьезно, она только кивнула и прикрикнула на домовика.
-Спэйбанкс, сделай горячий грог для мистера Рэдфорда , живо!
-Лучше уж чай,- перебивает ее француз и усаживает друга на диван у камина,- В нем кажется и так бутылка виски…
-Тогда какая уже разница?,- резонно замечает пигалица и набрасывает на плечи Тесси теплый плед.
Фил кивает, чтобы сестра оставила их и Фина легко выполняет его просьбу, стуча маленькими каблучками по лестнице. Мелифлуа стряхивает с брючин наледь, стучит по носкам ботинок и потом вовсе стаскивает их с Тессея, заставляя его укутаться с ног до головы. Рядом тут же оказывается поднос с чаем и высоким стаканом грога. Давать сейчас выбор, значит насиловать занятый и изможденный мозг, и Фил сам решает, всовывая в руки друга последний.
-Маленькими глотками, Тесс! Не обожги горло!
Сам Мелифлуа остается сидеть на одном колене, внимательно всматриваясь в лихорадочное лицо любимого человека. Он уже успел напридумывать себе самой страшной херни, но пока Рэдфорд не расскажет, строить предположения бессмысленно. Даже если ты уже успел в них поверить.
-Расскажи, что случилось, пожалуйста. Я начинаю бояться за тебя.
Время летело вперёд, минуты сменяли друг друга, собираясь сперва в кварту, после чего в четверть часа, а Рэдфорд всё никак не мог успокоиться, собраться с мыслями и сделать хоть что-нибудь значимое. Внутри себя он прекрасно понимал, что на улице слишком холодно, чтобы торчать на воздухе в одном исподнем; что простужать Филиппа не стоит и что следует немедленно ответить ему на вопрос а не заставлять теряться в скверных догадках, однако, единожды дав волю слезам, Тесс был уже не в силах взять себя в руки, покуда первый порыв истерики не прошел.
Как только могучая волна ужаса и усталости отступила хотя бы немного, парень кивнул, отвечая на пылкое заверение и позволил увести себя в уютный протопленный дом. Лишь оказавшись внутри, на мягком диване, он обратил внимание на внутреннее убранство и на то, что Мелифллуа выглядит так, будто собирается на какое-то торжество. Опоздай он хотя бы на пол часа, и в поместье его бы встретили только стены и домовик. Глупо, нелепо, неразумно было являться, не получив ответа. Рэдфорд вздохнул и покачал головой.
- Полторы, - сухо и невнятно откликнулся он, - извини…те. Мне не стоило вот так вламываться, но… уже не важно. Я уже доставил вам неудобства. Привет, Афина.
Заметив девушку, парень заставил себя улыбнуться ей и с благодарностью принял плед, в который тотчас же завернулся, ощущая, как от тепла неприятно колет кожу, и что замёрз гораздо сильнее, чем предполагал пол часа назад. Это тоже было недопустимо. Он мог не справиться с метлой, мог не удержаться на ней, отморозив пальцы, и что тогда? Всё закончилось бы вот так? Что ж, по крайней мере, ему не пришлось бы ничего решать, никого защищать, и искать разгадку, которой не было. Смерть поставила бы точку в его истории, но… он не имел права бросать сестёр и должен был думать ещё и о них, а не только о личных желаниях. Ну какой же придурок, в самом деле!
Тесс раздражённо выдохнул и отвернулся, утирая непослушными пальцами слезы и безобразно шмыгая носом. Со стороны он наверно был жалок, однако, здесь и сейчас чужие взгляды его не тревожили, и всё, что интересовало, это боль, разливающаяся внутри, и жгучая опьяняющая тоска. Парень так легко мог представить, как теряет обеих сестёр и остаётся один, что от одних лишь мыслей становилось невыносимо тошно.
- Ага, - Рэдфорд кивнул, принимая грог, и притянул ноги к себе, неловко меняя позу.
Вредного колючего виверна в поместье Мелифлуа сегодня не было. Обычно неуступчивый к заботе и помощи Рэдфорд, этой ночью ничему не противился, и подпускал к себе и участие, и жалость, и сострадание. Он хотел перевалить свою горечь, хотел разделить её с Филом, чтобы после придумать, что делать дальше и вернуть привычное самообладание. Тесси всегда был сильным, но теперь его силы закончились, и он это признавал.
- Всё то же, - буркнул Рэдфорд, чувствуя крепость и вкус предложенного напитка, - случилось проклятие и то, что я перестал его вывозить. Его и всё, что с ним связано. Я расскажу. Подожди.
Грог согревал нутро, общество друга – сердце. С кем-то и правда было не так паршиво, как самому по себе. Можно было не притворяться кем-то другим, не прикидываться отцом и не прятаться за ролью единственного мужчины. С Филом Тесс позволял себе слабость, и эта самая слабость помогала ему переживать чувства не так яростно и порывисто как обычно. Печаль теперь просто неторопливо текла, а не била ключом, обещая затопить собой всё вокруг.
- Даже не знаю, с чего начать, - заговорил парень, когда пауза стала затягиваться, а бокал опустел примерно на одну треть, - у меня две новости, и обе паскудные. Какую сначала: плохую или ужасную?
Ответа друга Рэдфорд ждать не стал – в сути своей порядок был абсолютно не важен, и если его и стоило соблюсти, то только за тем, чтобы вторая новость не померкла за первой, и чтобы сам Тессей не сорвался в глухую неудержимую истерику, с какой явился к Мелифлуа на порог. Она и так едва-едва отступила.
- Диана видела, что тогда случилось, всё помнит, и видит Тень по ночам. Всё то время, что она сходила с ума молчком, я думал, что она просто противная эгоистка, не способная успокоиться и пережить смерть отца и болезнь мамы. Ты знаешь, что мы только и делали, что ругались… Оказалось, она видит эту Тварь, и видит наши кошмары! Ей было до одури страшно, и где я был?! – Злился на неё? Обижался? Дулся? Я ничего не заметил! И не заметил бы, если бы она не сказала Октавии, когда… когда они вернулись с прогулки на ебаное озеро, где за Октавией пришла Тень… Он пришёл, понимаешь? Пришёл! И у нас остался всего один год. Что мы сделаем за этот ебаный год?! Что я вообще могу сделать, чтобы всё это изменить?!
Губы предательски задрожали, и Рэдфорд отвернулся, торопливо закрыв рот рукой. Ему не было стыдно за слезы, но вот срываться на крик решительно не хотелось.
