Этого Ватарэ и боялась, что они привлекут лишнее внимание, но теперь, когда вопрос стоял о жизни и смерти, было не до сантиментов и не до поддержания инкогнито. Хотя инстинктивно, кван-тонка продолжала игру, способная ее прекратить лишь в здравом уме, а не метущемся паникой и злостью сознании.
Кто посмел на них напасть? Зачем вот так, почему магия и сны, а не железо и яд? Хотя…яд мог быть. Феликс говорил, что хан Ассувейди непревзойденный знаток лекарственных и смертельных составов. Могли ли им в еду добавить что-то такое, что провоцирует магические кошмары? Это было бы очень простым и очень удобным объяснением, но Ватарэ подсознанием понимала: нет. Если и была у хозяина злая воля, он сделал это не своим мастерством фармацевта, а чужими силами. В прямом смысле.
-Ее пугаю не я, а кошмар,  в который поймали нас обеих,- резче, чем следовало, откликнулась Ата и сжала ладони подруги, твердые и напряженные, словно сейчас сломаются,- Я смогла проснуться, а она - нет.
Сейчас было не время искать виноватых, хотя  для оперативного устранения угрозы именно это и следовало сделать, но у них было слишком мало рук. Виленсия хватанула ртом воздух, вырвала у нее одну из рук и вцепилась в предплечье Фархада, обтянутое халатом. Круги света сияли и пульсировали у нее в глазах, но ровно до момента, пока  Ассувейди не прикоснулся кожей к коже. Даже сделать толком ничего не успели, все закончилось так же внезапно, как и началось: вот девушка еще  корчится в судорогах и кричит, и вот - свет замер,  будто детали наконец-то нашли свое место, тело обмякло, легкие наконец-то сделали нормальный цикл и вдохнули воздух без препятствий. Ви не очнулась, она прижалась к обнимающим ее рукам, слабые пальцы сжали ладонь Ватарэ и провалилась в уже совершенно спокойное забытье, без снов. Тишина после подобного переполоха оказалась оглушительной и даже звук дыхания ощущался чем-то вызывающим. Флейта посмотрела на Ассувейди, все еще не веря, что обошлось и подозревая, что именно евнух каким-то образом воздействовал на  Ви, но придержала все свои соображения для более подходящего времени. На нее вдруг навалилась такая чудовищная усталость…
-Помогите перенести ее на кровать, пожалуйста,- пробормотала фрейлина и  поспешила прибрать скомканную в спешке и приступе постель, помогая Фархаду перенести девушку и устроить до утра. Она очень надеялась, что до утра: принцесса могла и не проснуться так скоро. Обнадеживало только то, что она дышит и тело стремительно возвращалось к своей нормальной температуре, иссушая пот с ночной сорочки.

Рассвет Ата встречала сидя в кресле на одной из вернад, обессиленно уронив руки на подлокотники и гипнотизируя взглядом путь света из-за черного горизонта, отмечая, как солнце постепенно развеивает чернильную мариваскую ночь и озаряет великолепный сад виллы. Рядом дымился крепчайший кофе в миниатюрной чашке - уже третий,  который ей сменили служанки, потому что предыдущие два остыли. Сумерегава намеренно не спешила оправдываться или нападать. не уверенная в собственном самообладании. Она слишком испугалась и разозлилась, а страх, как известно, дурной советчик в разговорах. От Фархада было бы весьма логично ждать, что он потребует объяснений, и устроили бы они его или нет - не важно - выдворить их просто из банальной осторожности. Она бы поступила так на его места. Потому что есть его жизнь, его дом, милая Ясмин, которую он растил и жертвовать всем этим ради двух чужаков и весьма сумасбродной дружбы с Феликсом - крайне легкомысленно.
Словно призванные на ее мрачные мысли, вернулись Мотыга и сестра Ассувейди, Ата подтянула собственное съехавшее в кресле тело и обернулась, но те лишь покачали головами - не нашли.
“-Значит, он дальше, чем они могут дойти ногами”,- заключила Ата, понимающе кивнула и грустно улыбнулась Яс, надеясь ее поддержать. Хотя, выглядела девочка хоть и усталой, но не в пример лучше, чем она: у Сумерегавы от произошедшего лопнула пара сосудов в глазах и залегли чернющие тени.
Она все-таки причастилась к кофе. Горечь  прогнала сонный торпор и чуть-чуть развеяла молочную муть в голове. Сохранение политического инкогнито теперь стояло приоритетнее магического. Вся загвоздка была только в том, что Виленсия знать не знала, что все эти годы жила бок и бок с магичкой, воспитана была в соответствующий сольеронских традициях и отреагировать могла крайне остро. Но обиду подруги она как-нибудь переживет, важнее, что ей скажет хозяин дома и где, черт возьми, Феликс?
Тэнгу отзывались, но слабо. Она знала, что с ним все в порядке, примерно даже сторону города, где он прятался, но все равно не стала выдавать его Мотыге. Если она не сможет разобраться с такой ситуацией в одиночку, то с чем вообще она способна разобраться? В крайнем случае, велит пригнать лисенка сюда духам, как на охоте. Она злилась на него немного, иррационально, от страха за жизнь и перед незнакомым местом.
-Он бросил вас как котят перед чужими дверями!
-Тогда уж щенят.
-Что щенят?!
-Как щенят перед чужими дверями. У лис - щенки.

Она делала это десятки раз. Когда Виленсия кусалась с двором или очередным аристократом, с которым вступать в конфронтацию ни в коем случае нельзя, Ватарэ  шла и решала проблему тихо, исподволь, разговорами и  интригами, которые опять же сводились к разговорам. Разница была лишь в том, что сейчас Ви была совершенно не виновата в произошедшем.
Ате не хотелось бы обманывать Фархада или принимать скоропалительных решений, но она не знала, можно ли ему довериться. Да, он друг Феликса, но откуда сам Феликс знает, что Ассувейди не изменился за время, что они не виделись, или что не стали другими обстоятельства? Это игра, в которую они все были обречены играть  с момента, как первый раз обманули кого-то - оглядываться и подозревать каждого в собственном поступке. А Сумерегаве приходилось оглядываться постоянно.
Она позвала служанку, которая с такой опаской заглянула в комнату, будто не верила, что обращаются именно к ней - молчаливая кван-тонка все делала сама, вежливо отказываясь от помощи. До сего момента.
-Я спущусь к завтраку, но для этого мне нужно переодеться,- улыбнулась она горничной и они вместе принялись потрошить гостевой шкаф, любезно предоставленный им хозяином.
В Кван-Тоне не носили корсетов, зато были мастерами в завязывании поясов. Длинное золотое полотнище так крепко обхватывало хрупкую фигурку от груди до самых бедер, что делало Ату похожей на чудную восточную вазу. Фиолетовый халат был ей велик, но к длинным объемным рукавам девушка была даже более привычна, чем к простой одежде, а плечи и воротник оттянула назад, создавая одновременно красивый клин открытой кожи на груди, не открыв впрочем даже ключиц, и создав красивую декоративную складку под шеей, обнажая хрустальные позвонки до верхушки лопаток. Для завтрака она оставила только небольшие сережки в виде цветов, а сложную прическу из услов и жгутов закрепила одной единственной шпилькой - той, которую ей подарил Феликс. Но в сравнении с вчерашней собой это уже было земля и небо.
В уголках глаз флейта оставила пурпурные хвосты теней, губы слегка подвела , тронула скулы нежным румянцем и нарисовала между глаз красивые лепестки тем же оттенком, что и на глазах. Всем этим она отводила внимание от спрятанных под умелым и невесомым макияжем кругов под глазами, тусклого цвета лица -  неизбежного последствия недосыпа и волнений, а так же припухших от нервных укусов губ, сделав недостаток собственным достоинством. Но девушка не стремилась никого соблазнить, скорее придать себе достоинства. Тугая хватка пояса придала ей чувства безопасности и стойкости, а широкие рукава прятали тонкие руки, словно способные ее защитить как броня. Так что когда Сумерегава спустилась к завтраку, причесанная, одетая и спокойная, то даже сама поверила, что не произошло ничего из ряда вон выходящего. Вилла уже наполнилась утренним солнцем, пением птиц и звоном приборов. Теперь еще и шорохом шагов и складок платья.
Ата вежливо кивнула мирно (уж чересчур) завтракающему Ассувейди, устроилась за столом, разложив рукава на коленях и взялась за чашку кофе, не счесть какую за утро.
-Ви все еще спит, думаю, проснется только к ужину. Или к следующему  утру,- сообщила она хозяину дома невзначай,- Я бы хотела попросить Вас ничего ей не рассказывать о ночном происшествии,- понимая, как это звучит и перехватывая взгляд проницательных глаз, кван-тонка чуть качает головой на длинной фарфоровой шее и прикрывает глаза ресницами, в выражении неловкости,- Она ничего не будет помнить, не хочу, чтобы она беспокоилась и копалась в себе, в то время как совершенно не влияет на свое состояние. Поэтому, буду вам крайне благодарна, если вы поговорите с прислугой и сестрой. Для Ви это будет не более, чем дурной сон, но незачем делать это послевкусие еще горше. Понимаю, что доставили вам изрядные хлопоты и знаю, что вопросы вертятся у вас на языке. Задавайте, хан Ассувейди, постараюсь ответить.

Этикет Кван-Тона был не только многогранен, но и  высок, как  Храм Белоснежной Инари, скрываясь за облаками. Такой резкий переход к делу, если только не по оному ее бы вызвали пред сиятельные очи отца,  госпожи или Императора, был бы вопиющей грубостью у нее на родине, ее бы назвали девицей без гармонии и с манерами скорняка. Однако, Ата ловко манипулировала своими “варварскими” манерами человека, прожившего пол жизни на Западе и пользовалась не только гостеприимством Фархада, который не мог отказать женщине в вежливой и сердечной просьбе, но и  статусом “пострадавшей стороны”. Если бы вопрос не стоял о Ви, она бы поступала иначе. Но он стоял. Под угрозой была безопасность Ее Величества, и Ватарэ, как назло подстегнутая словами отца из кошмара, была полна решимости вычерпать этот колодец недомолвок и пролить свет на нападение, к которому даже она была не готова.
Блистающие пальцы порхали как бабочки, изящно беря приборы и наполняя тарелку. Гость каши была самой большой, госпожа Сумерегава предпочитала зелень сладостям, чай с мятой - сладкому соку, но вилкой орудовала не менее виртуозно, чем палочками. Но в “павлиньей” традиции было принято есть руками и флейта блестяще справлялась с виноградными листьями, в которые заворачивала булгур с зеленым сливочным маслом. Слишком тяжело для завтрака на ее вкус, но как же она соскучилась по зерновым во время полета! Убила бы за плошку риса!
-Как вы наверняка знаете, Империя Кван-Тон - целиком страна магическая, полная чудес, тайн…и кошмаров. Маги там встречаются чаще, чем богачи, но  лишь единицы действительно обучены и искусны. И хотя я привыкла скрывать свой статус и держаться инкогнито, отрицать увиденное вами не стану. Однако,  должна вас разубедить в другом: в отличие от меня, Ви - не маг. И она понятия не имеет о том, как некоторая магия влияет на нее. Как я уже упоминала, наш бравый механик не способна вспомнить ничего из того, что произошло во время приступа, как и сам приступ вообще. В младенчестве ей довелось пережить инцидент с насильным вмешательством магии и хирургии в ее тело, которое влечет спонтанные вспышки каждый раз, когда она сталкивается с чем-то подобным снова, но в такие моменты она опасна лишь для себя самой, уверяю. Это сродни хронической болезни, что проявляется спонтанно в стечении редких и ужасных обстоятельств. Я скрываю это от нее, поскольку не вижу смысла в том, чтобы отнимать покой у молодой девушки, которая уже не найдет ответов на вопросы “как” и “зачем”. К тому же, инцидентов не было много лет. Я надеялась, что болезнь “уснула”. Но предвидеть магическое нападение извне среди ночи, признаться, мне не хватило бдительности. Это целиком и полностью моя ошибка,- она уважительно поклонилась, едва-едва не задевая волосами приборы, но распинаться в этой позе долго не стала, неспешно и почтенно подняв голову и посмотрев Фархаду в глаза.
Она бы не позволила “ограничить магию” ни на себе, ни на Ви, даже ради подстраховки, но не стала делать на этом акцент, ведь сейчас было важно совсем другое. Кван-Тонка улыбалась едва, являя собой образец спокойствия и гармонии, отзеркаливая выражение самого Фархада. Она “слышала” тоненькую прерывающуюся трель в дебрях лабиринта комнат и коридоров и могла пройти по ней, словно кошка за клубком, могла бы перейти сразу к делу, обвинениям и самое важное - доказательствам, но Фархад был другом Феликса, и учитывать фрейлина должна была не только свои подозрения, но и возможную реакцию юного капитана. Вбивать клин между людьми, объединенными такой историей как у них, было по меньшей мере подло. Вряд ли Форсайт на самом деле имеет много друзей. Напротив, целью своей флейта ставила доказать непричастность Ассувейди к покушению и  на одну треть была в этом уверена. Из-за Ясмин. На его месте, задумав недоброе, она бы максимально оградила бы сестру от возможных случайностей и опасностей. Но именно девочка нашла их первыми, вошла в комнату без охраны и защиты. Очень…по-домашнему. Это означало, что она была не в курсе и искренне испугалась.
-Или что брат намеренно не посвятил ее в планы, чтобы вышло правдоподобно…
Но дело было еще и в том, что пожелай Ассувейди их добить или выдать, он мог сделать это там, на балконе. одним движением руки, ведь он держал принцессу, успокаивал ее, шептал мягкие слова. Феликса не было. И никто из них не знал, что он уйдет в ночь, в том числе и евнух.
Ватарэ внимательно вгляделась в муаровую темень глаз, вздохнула и покачала головой, заставляя серьги мелодично звякнуть. Похоже, два-один в его пользу.
-Людям, как вы знаете, не сняться одинаковые сны, каждая фантазия уникальна. Могут сниться похожие вещи, но одно место, время и обстоятельства - никогда. Так уж устроена наша голова. А мы с Ви оказались пойманы в ловушку одного и того же сна, созданного магически, лабиринт рекурсии из одного общего неприятного воспоминания, из которого не было выхода.  Человек редко осознает себя во сне, и мне не сразу удалось понять, что это не просто кошмар. К тому же, его создатель появился лично под личиной одной из собранной им из воспоминаний химер и попытался нас ни то убить, ни то лишить рассудка, навсегда заперев в собственном сознании. Как хани Вилку, которую вы имели несчастье приводить в чувства, и ваша способность влиять на людей в магической сомнамбулии поистине удивительна. Волею случая, у меня был подобный опыт прежде и я знаю, как действовать в таких ситуациях,  Ви - лишь жертва обстоятельств. К счастью, мне удалось отбить атаку и запереть самого нападавшего в созданной им иллюзии. Некоторые существа и очень-очень ограниченное количество магов - ментальщиков способны на такую магию. Это-то и удивительно: встретить дитя ситхенов здесь, в Маривасе, да еще и в таких обстоятельствах - велики ли шансы? Зеленоглазые дети иллюзии и лунного света обычно не нападают первыми, только если у них нет причины. Или приказа.
Это было очень близко к обвинению, но тон Ватарэ не менялся и она не бросала в Фархада камни, а скорее давала ему пищу для размышлений. Знал ли он, что творится под его крышей? Выглядел юноша искренне пораженным. Проще было бы ударить в спину и дать Виленсии задохнуться. Но он спасал ее. Его обманули вместе с ними? Стравили  и устранили? Было бы удобно. осечку план дал лишь потому что нападавший не учел, что неприметная фрейлина - флейта, и тащить из ее сознания крохотные тонкие связи с духами, которых она когда либо подчиняла - очень плохая затея.

Фархад прекрасно знал свой рычаг давления и  не мог ничего с ним поделать - он не готовился отражать нападки или принимать гостей, а то и другое одновременно и подавно. Но в намерениях Аты и  не было угрожать островитянину изначально, и даже будь это так, у нее были инструменты сильнее и честнее чем шантаж юноши (а он был едва старше Феликса и точно младше нее) маленькой девочкой. На самом деле, вздумай теперь кто причинить им вред, Сумерегава не стеснялась бы в методах. Но это все еще был дом друга Феликса. К тому же, Ассувейди не врал, по крайней мере, точно не был замешан в кошмаре. Иначе давно бы все понял из него.
-Ви не опасна для окружающих,- вздохнула кван-тонка с терпеливостью  радетельной матери,- Если подобный…”перегруз” повторится и дойдет до точки невозврата, она умрет сама, но не взорвется во вне, потому что Ви не маг и в ней нет внутреннего запаса силы. Так что смерть моей подруги грозит вам разве что расходами на похороны, хан Ассувейди. Жизнь хани Ясмин в нашем случае вне опасности, и у нас не было никакого намерения навредить ни ей, ни вам.
Она надеялась, что ее тон дал понять Фархаду, что его маленькое сокровище вне опасности. Ата не стала добавлять “..и моим крайним неудовольствием по этому поводу”, но это, не смотря на правомерность, звучало бы как угроза, а она старается уравновесить эту лодку на волнах, а не потопить. И пусть Феликс был очень близок  к правде, когда назвал ее “ируканджи” (и откуда только он знает это слово), флейта - это колдунья, а не воин. У нее есть десяток трюков в запасе, но она не участвовала в настоящих боях, лишь отбивалась в темных коридорах. Это прапрапрабабушка Футэ могла вести армию и в одиночку держать оборону в ущелье целые сутки, но с тех пор минула тысяча лет, сто поколений и  даже легендарная нагината основательницы их рода потеряна в веках.
Ватарэ отставила недоеденный завтрак и откинулась на спинку стула, выслушивая Фархада, едва заметно кивая через слово и  смотря куда-то над его правым плечом. Ей не приходилось лично встречаться с эффектом антимагии в людях, она о нем читала и слышала от отца. Кто бы мог подумать, что в Маривасе  встретятся нестабильная “батарея” и  магический предохранитель? Для Ви такой человек рядом был бы даже полезнее, чем фрейлина-телохранитель. Но сейчас это к делу не относилось.
-Выходит, вы его знаете и о его способностях тоже были в курсе,- просто фраза, оброненная на пол как шелковый платок, могла быть как ничего не значащим фактом, так и  приговором для них обоих,-флейта мельком посмотрела Ассувейди в глаза, но продолжения выяснения правых и виноватых не последовало. Уж что-что, а расставлять приоритеты Сумерегава умела отлично. Ви спит и пока вне опасности, выяснить мотивы без горе-убийцы они не могут, а что до оправданий Фархада - девушке было на них плевать. Иметь в доме сида  и ничего с ним не сделать - хотя бы обучить правильно - крайне недальновидный поступок, о котором не ей рассуждать. Ее это не касалось до того момента, пока ноша в открытую не признал, но это все еще не первостепенное. Ата  спокойно встала из-за стола, расправляя шуршащие рукава и посмотрела на евнуха в ожидании,- В таком случае нам стоит поторопиться. Если вы не хотите, чтобы я причиняла ему вред. Я же сказала, что заперла этого горе-ассасина в собственном детище и чем дольше он там находится, тем меньше шансов, что очнется. Я могу конечно поискать сама, но быстрее будет, если вы меня отведете к нему, хан Ассувейди. Счет идет на минуты, без преувеличения…А, ясно. Ну, чтож,- хозяин дома не был в курсе, куда пропал его человек, и потому Ата завела свою песню, окидывая ей весь особняк, ища место, где на нее откликнется тот единственный слабый импульс, которым им нужен. Наверное, со стороны это выглядело жутко: вот стоит перед тобой человек, совершенно обычный с виду, и вдруг , в следующее мгновение его глаза выцветают до состояния инвернхольмского льда и светятся, точно два мертвенных светляка в ночи.
Ватарэ не суетилась и не спешила, тем не менее четкий ритм ее шагов вполне мог бы сойти за военный марш. Она вздохнула беззвучно, для самой себя обозначая беззлобное, усталое раздражение, следуя за другом Феликса и злясь на него: как бы все было проще, если бы он был здесь! Если бы сработал переводчиком между ними, умалил одни страхи и предостерег обвинения! Да. она знала, что с ним происходит, знала, что ему хуже, знала, что это несправедливо с ее стороны, но ками милосердные, как же невовремя!!! Она почти не думала о мальчишке, хотя на кону стояла его жизнь. Ватарэ думала о том, что выбирая из двух зол, стоит остановиться на меньшей, и рассказать Ви о том, что она - маг. Как отреагирует подруга, кван-тонка не знала, но предполагала, что весьма бурно и вероятно даже негативно. Столько лет дружить и строить часть этой дружбы на лжи - не лучшая рекомендация ее, как подруги. Тут принцесса была бы в своем праве. Но ей все равно не хотелось терять доверие Вилки.
Она почти не обратила внимание на комнату, к которой их сначала привел Фархад, они провалились в мягкую полутьму сразу как только открыли дверь, и там ожидаемо никого не оказалось. Девушка почти сразу пошла вниз, минуя жилые этажи, во двор, ведомая магическим чутьем и  импульсом. Со стороны это казалось, будто хозяин дома показывает гостье все уголки своего дома, только в очень быстром темпе. Такое могло обмануть нерадивую прислугу, но бывалые обитатели наверняка заметили бы что-то странное.

Бледные волосы, частью разметавшиеся по земле, частью - прилипшие к влажному от пота лицу, напоминали ей паутину в забытом нерадивой хозяйкой углу. Флейта смотрела на бледного мальчишку бесстрастным лицом с жуткими глазами и пожалуй, с ним же могла бы нарушить данное Ассувейди слова и придушить этого мелкого паучка во сне, но кван-тонка опустилась на землю под тень от пальмы и прикоснулась к шее несчастного: кожа была холодная и липкая.
-Очень слабый, едва дышит и сердце на пределе, почти в анабиозе. Скоро совсем остановится,- пробормотала колдунья,-Я его вытащу, а вы позаботьтесь, чтобы здесь не было лишних глаз. Зрелище не из приятных.
Сама по себе Ата не смогла бы проникнуть в сон даже обычного человека, не то что сида. Но юный убийца сделал одну роковую ошибку: использовал буквально все, что было в ее голове, в том числе и эманации духов, с которыми когда-либо контактировала флейта, превратив их в монструозных химер, по сути своей все еще являющихся духами. Кван-тонка прикоснулась фарфоровыми пальцами мокрому лбу, смахивая осклизлые пряди и из кожи  точно сквозь водную гладь вылезли черные когтистые руки,хватаясь за зовущую их хозяйку и притягивая девушку ближе, заставляя склониться над запертым в кошмаре сидом так близко, что издали это можно было принять за поцелуй…

…Они нападали на него как свора голодных диких собак, десятками и сотнями, словно ожившая стихия. Все тот же разбитый пожаром и выстрелами зал, горы трупов, сломанное копье где-то в болезненно-ярком пятне света. Он уже не носил личину Мицухидэ, он пытался удержать свой собственный облик, выжить.Ярко-зеленые горящие глаза чем-то напоминали ее собственные, только они с отчаянно огрызающимся мальчиком принадлежали не просто к разным народам, но даже к разным биологическим видам.  Впрочем, оба - таким же редким, как доброта на рабовладельческих торгах.
Духи рванули огромной волной в очередной атаке,  нависли как цунами над сидхе, сжимающем обломок копья(того же самого или нового - уж и не разобрать) и за миг до того, как похоронили бы его под лавиной собственных эфирных тел, Ата щелкнула пальцами, издала острую громкую трель и над Сульфиром намертво встал сияющий голубой купол, о которых духи разбились, как вода, попавшая на стекло. Девушка медленно вошла под созданную ей защиту и медленно начала развоплощать химер, одну за другой. На сей раз, она полностью осознавала, где оказалась.
-Ну и? Стоило оно того?,- обманчиво-мягко спросила Сумерегава, глядя на вымотавшегося подкидыша,-Каждый щенок, даже самый отважный, обязательно должен понимать, на какую собаку лаять можно, а где лучше выдержать смысловую паузу. Понятна ли тебе моя аналогия?,- спросила кван-тонка, приближаясь к ассасину без какого либо страха,- Хан Ассуейди попросил меня тебя не убивать и вытащить из твоего же кошмара. Каковы шансы на то, что если я выполню его желание, ты не попытаешься опять нас убить?