Посреди разгромленной спальни некогда почтенной Рао Индры уткнувшись головой в пол, сидела маленькая женщина. Она была похожа на куклу, которую беспощадные детские ручки изломали и выбросили, потеряв интерес. Совсем рядом стояло двое мужчин – оловянные солдатики, которых миновало детское любопытство и которые неизменно находились в том самом месте, куда их поставила заботливая рука матери или горничной. Шло время, минуты сменялись одна за другой, а положение находившихся в комнате людей так и не менялось. Пока царившую тишину грубо не прервал настойчивый стук в дверь.
- Мисс? Мисс Раджендра, обед готов. Вы спуститесь вниз или вам принести его в комнату? Мисс?
Женщина медленно выпрямилась, будто кукольник тянул за ниточки свое детище, но так и не знал, что с ним делать. Стук повторился, за ним повторились вопросы и новый стук. Через сколько ручка повернется и внутрь спальни зайдет обеспокоенная служанка, увидев беспорядок и измученную гостью. Убрав с лица растрепанные волосы, Джасвиндер выдохнула и кивнула на дверь.
- Скажи, что я не буду ужинать. И… Спроси, вернулась ли, Аниар… - маленькие ладошки закрыли лицо ру-ками, пытаясь привести бледную застывшую маску превратить в подобие живого лица. Истерика – маленькая смерть и как после любой смерти, оживать было мучительно тяжело.
- Госпожа не будет ужинать. – широкая грудь ее телохранителя, надежно скрыла проем в котором можно было бы разглядеть приступ слабости магарской княжны. Вернувшиеся в дом слуги, по настоянию герцога, дяди Аниар,  побаивались братьев и судачили меж собой о пришлых гостях из далеких земель. Что ж, такова природа людей – переносить сплетни из уст в уста. – Саил Эттерлин вернулась?
- Нет. Поверенный мистера Вархайта передал, что она вернется завтра после полудни.
Кази кивнул и закрыл дверь лишь после того, как раздосадованная служанка, так ничего не разглядев, развернулась и отправилась по своим делами. Жители этого дома не могли не слышать произведенного шума. Магарка будто сквозь пелену помнила события сегодняшнего дня и не стала бы ни за что ручаться.
Сломан.
Он сломан.
Боги всему отмеряют свое предназначение и свой срок. И если предназначения можно было избежать, то конец жизни лишь отсрочить. Все мы, от чайного листика на ветке до прославленного в веках героя, имеем свое начало и свой конец. Но сегодня простые истины не помогали. Оружие,  служившее верой и правдой первой дочери раджи Ялал-уд-Дина Мухаммад Рохана, было сломано. Вся его ценность оставалась лишь в дорогом сплаве металлов и памятных воспоминаниях. Джасвиндер неуверенным движением коснулась холодной поверхно-сти короткого посоха, кончиками пальцев подкатив его к себе ближе, но привычный поворот колец и в сотый раз на этот день ничего не дал. Красивая игрушка для княжны. Женщина прижала его к груди и замерла уставившись в одну точку, пока через какое-то время не встрепенулась, вскочив с места испуганной птицей.

Зима подходила к своему концу, а некогда восхищавшаяся магарка чудесами природы, уже порядком подустала от затянувшихся морозов. Оглядев улицу, смуглая женщина лет тридцати закуталась посильнее в тяжелый шерстяной плащ отороченный мехом и поспешила вперед по улице, в поисках необходимого ей заведения. За магарской княжной все так же следовала ее охрана, что было так же уместно на аквитанских улицах, как и в одном из районов ее родного города.
Джасвиндер на скорую руку прибрала комнату на тот случай, если прислуга все же войдет внутрь. Ей не хотелось лишних вопросов, которые Ани непременно задаст едва заслышав о том, что творилось под крышей ее родительского дома. В этом городе не было такого человека с которым магарка могла разделить столь личную тему. Но была та, кто вдыхал жизнь в металл и это была последняя надежда человека, отказывающегося верить в свою утрату. Кованная дверная ручка, несколько раз шумно ударила в массивную дубовую дверь извещая Мастера о непрошеных гостях.

- Гольштейн-джи, я приношу вам свои извинения, приходя сюда без предупреждения и приглашения. - молвила женщина видя замешательство молодой девушки видя на своем пороге гостей. Было ли это грубо? В Аквитане безусловно были негласные правила, которые сами аквитанцы ловко научились обходить. - Я возмещу вам неудобства, если вы примите меня.
Что ж, их не прогнали. И Раджендра перестала от волнения выламывать себе пальцы. По крайней мере на время. Их встретило ласковое тепло дома, аппетитные запахи с кухни и прямая простота хозяйки. Все северяне были куда более прямолинейны в выражении своих мыслей, чем Джасвиндер, которая в Магаре сама считалась излишне откровенной в выражении собственных мыслей. Но Фрида Гольштейн, не глядя затыкала княжну вместе со всем высшим светом себе за пояс. Это обескураживало, вызывало недоумение, порой улыбку и что очень важно, сильно экономило время на переговорах.
Отказываться от предложенного ужина было бы возмутительным оскорблением. Магарцы, даже если приходилось идти в дом врага по своей воли, никогда не отказывались от предложенных угощений. Но княжна не знала, как съесть хотя бы кусочек предложенного овощного рагу. Ну что ж, хотя бы у ее охраны не было проблем с аппетитом. Мужчины принялись за ужин, получив едва заметный кивок. Но никто из гостей не тронул мяса.
- Спасибо Гольштейн-джи, за радушный прием. И не сочтите за оскорбление, что часть вашего подношения отвергнуто. Наша религия запрещает поедание мяса. Но рагу очень вкусное. Почти как дома, разве что специй меньше.
Высидеть ровно весь прием пищи, не вертясь на месте, как и полагает княжне было не легко. Джасвиндер еще на пороге хотела всучить мастеру свой посох, дабы узнать что с ним не так и можно ли его еще как то спасти. Магар сопротивляется развитию технологий, как может. Это почти греховное занятие, так переживать из-за иноземных механизмов. Но в самом Аквитане, подобные приспособления скорее всего были уже антиквариатом. Если вообще когда то массово использовались. Не зря же это был подарок ее деду. Баязеду не дарили безделиц даже если они были привезены из-за океана.
- Боюсь, что к вам меня привела нужда. - произнесла княжна, когда вся посуда была убрана со стола. На стол лег посох, с которым магарка никогда не расставалась. Никто не знал, что это оружие. Даже Ани. Таковым это должно было остаться и впредь. Впрочем, Фрида вызывала доверие. Иначе бы Джасвиндер ни за что к ей не пришла и помощи не просила. - Магар живет религией и традициями. В Лахоре, женщина всегда должна носить с собой оружие, что бы защитить свой дом. Но при этом, носить оружие в открытую, значит оскорбить мужчину. Все равно, что сказать - я не верю тебе. Ты слаб. И лахорки прячут его. В складках одежды или во лжи. Это Саиф, дословно, клинок охотника. Гольштейн-джи, рассказать подобное чужаку тоже... что связать себе руки, закрыть глаза и ждать удара. Но у меня нет выбора. Перед вами реликвия моей семьи и она сломана. Во всем Магаре не сыскать творца, способного исцелить металл, что хитер как карагуар. И я верю, что наше знакомство не случайно. Такова милость и воля, Девятерых.