...- Ну куда же ты, милая? Вообще-то, я могу передумать, если мы сумеем с тобой договориться!
Летчик ухватил железной лапищей фарфоровое запястье кван-тонки и рванул к себе, заставляя девушку тонко пискнуть от неожиданности. Ватарэ уперлась свободной рукой ему в грудь, мешая сгробастать себя в охапку и беспомощно озиралась по сторонам, в поисках помощи. Заливистый хохот и свист за столиком оглушал ее и лишал всякой надежды на спасение. Ей было противопоказано привлекать к себе внимание, но ее раскосые глаза посреди медововолосых жителей сольеронского воздушного порта сами по себе были красной тряпкой для быка.
- Ну что ты ломаешься?! Если хочешь, чтобы тебя взяли на борт, стоит поумерить гонор, куколка! Клянусь на жемчугах моей мамки, не видал такой ладной фигурки уже давно, я очень люблю миниатюрных!
Крючковатые пальцы до боли сжали ее бедро, оставляя, наверняка, черные синяки на тончайшей коже. Ата схватилась было за тонкую острую заколку в косе, но тут помощь все таки подоспела: сильнейший удар в ухо сбил наглеца со стула и он кубарем покатился назад, невольно роняя девушку на пол.
- Я издалека вижу, что у тебя очень изящные руки, Макэвой, а у меня глаз-алмаз, уж ты мне поверь,- пророкотал громадный детина в дырявой кожаной шапке, со страшными клещами вместо левой руки,- Почему бы тебе не полюбить в таком случае и свою правую руку, ей тоскливо и одиноко холодными ночами!
Заступник подхватил кван-тонку концами хитрого приспособления, заменявшего ему руку, за шкирку и поставил на ноги, оттряхивая здоровой рукой. Подмигнул, улыбнулся щербатой улыбкой желтых от крепкого табака зубов и подтолкнул в другую сторону, уводя от набычившейся компании. Росту в нем было не меньше семи футов и Ватарэ рядом казалась игрушечной куклой. В пестроте ярких бандан, кожаных курток и меховых воротников, облаченная в темно-синее платье и серый жилет, она была черной вороной среди канареек. Инстинктивно прибившись к более сильному, она замерла как мышь под веником, ожидая, что же будет дальше.  Спаситель довел ее до столика в углу и отодвинул стул, усаживая едва ли не насильно.
-Вот, выпей-ка горяченького, девица!,- громадная кружка с дымящимся грогом возникла перед ней еще более неотвратимо, чем гиган-летчик,-  Негоже такой хорошенькой куколке терпеть лапищи грязного оленя-Макэвоя. Феликс, не будь грубияном, присмотри за нашей гостьей, пока я начищу его свиньям рыла!
Старпом хрустнул костяшками правой руки и пошел назад. Через секунду в пабе завязалась страшная драка, от которой зазвенело стекло и застрещали столы. Ватарэ в ужасе подняла глаза на молодого мужчину, который зеркально отразил ее жест. Только вот в отличие от страха там была крайняя степень удивления. Они смотрели друг на друга, точно два диковинных зверька, посаженных натуралистами в одну клетку и боялись шевельнуться: вдруг оппонент внезапно выпустит колючки-зубы и кинется тебе прямо в горло? Это длилось почти полминуты, пока на заднем плане не мелькнула летящая в их сторону табуретка. Юноша рванулся к Ате через стол, заставив ее обомлеть и уронить серде в пятки, схватил сложный пучок косы и вжал головой в стол, пропуская смертоносный снаряд над ними. Грохот и щепки ударил в спину капитану, но он еще несколько секунд не решался отпустить руку. Некстати ришла мысль о том, что он в жизни не трогал ничего глаже и мягче, чем ее волосы, а так же, что такая острая сталь в украшениях в обычной сувенирной лавке не продается. И это ему очень не понравилось.
Когда все стихло, старпом, оттряхивая руки и сплевывая на пол кровь из разбитой губы , вернулся и осушил одним махом кружку, так и не тронутую Ватарэ. Сзади стонали униженные и оскорбленные. Когда ее все-таки отпустили, кван-тонка подняла перепуганные глаза на юношу(совсем ведь еще мальчика, наверное, младше ее на несколько лет) и не смотря на ступор, рвано кивнула-поклонилась в знак благодарности. Вид полу разгромленного зала заставил ее нервно сглотнуть.
- Если из-за твоих выходок я лишусь скидки в Волшебном Бобе, я вычту ее из твоего жалования,- проворчал Феликс, отодвигая напарнику стул,- И я молчу о том, что сделает с тобой Банни...
- Ха! Если они лишат нас скидки, я вычту ее из их зубов!,- прорычал гигант , утирая рот,- ну что ты, птичка! Мы же не звери какие, не гляди на меня как перепелка на сковородке!
Феликс смерил гостью внимательным взглядом и никак не поддержал заверения старпома.
- Я...я благ...Примите мою глубочайшую благодарность, гос..сэр! Я лишь пыталась купить место на самолете этого господина...Кажется, между нами возникло чудовищное недопонимание,- на мертвенно бледном лице наконец зажегся румянец если не стыда, то волнения.
-Оооо, сэр! Глянь, Феликс, я- сэр!,- заржал громила,- Что забыло в этом клоповнике такое чудо? Неужели международные дирижабли закрыли все рейсы?
- Боюсь, что так оно и есть, сэр,- чуть успокоившись, девушка осмелела. Но внимательный взгляд капитана заставлял ее быть собранной и готовой броситься наутек в любой момент,- Частные самолеты- все что мне осталось.
-Пассажиров не берем,- флегматично отозвался Феликс, нарочито уставившись в маршрутные карты,- У нас заказ и совершенно нет ни времени, ни условий.
Эту фразу за день она слышала едва ли не чаще, чем обращение "куколка". Старпом скривил саркастичную мину и сверлил мальчишку взглядом, Ватарэ, не жива-ни мертва, слушала затянувшуюся паузу. Обычно, она означала, что деньги показывать не стоит и самое время попытать счастья в другом месте. Но Ата не двинулась с места, вытащила из рукава что-то блестящее и положила на стол перед ними. Феликс и громила склонились над блестящим граненым камнем зхамысловатой подвески и одновременно протяжно свистнули.
- За два места, задаток. Вторую такую же я отдам, когда мы прибудем на место,- растеряв весь страх, твердо и вкрадчиво ввинтила девушка.
- А куда лететь то?,- спросил старпом, беря блестяшку в руки
-Кван-Тон...
Свист вышел громче и протяжнее предыдущего...

Назвать ее ируканджи было очень смело и лестно, с одной стороны. Если так видел ее юный капитан, зарабатывающий на войне так же, как и все остальные, быть может, она плохо владеет собой? Но отчаянные времена требовали отчаянных решений, ее личность- ничто в сравнении с тайной подруги, время которой в этой стране истекло еще вчера. Если в ближайшие двенадцать часов они не уберутся из Сольерона, им конец. Поэтому Ватарэ была готова посулить хоть все Ша-гра-Ллин*, только бы их взяли на борт. С выносом ночных ваз у нее и впрямь было туго, но благородная хани знала твердо: если за этим будет их спасение, она возведет и это не хитрое и недостойное занятие в ранг искусства.
Только бы спасти Виленсию.
- Наши семьи были убиты,- как можно ровнее ответила она, отсекая все возможные вопросы на эту тему и заставила слезы замереть и не проливаться. От вида обезглавленного трупа отца она все еще кричала в ночи,- У женщин нет ни чести, ни оружия - сражаемся, чем можем. Все что нам осталось- отбыть к родственникам в Кван Тон и искать защиты у старших. Это правда, чтимый хан, я готова принести вам в том клятву на крови.
Рассказывать всю правду в общности, чтобы сокрыть мельчайшую песчинку в частности - вот величайшее искусство лжи политиков и мудрецов. Увы, но за пятнадцать лет жизни в Сольероне, Ваатарэ овладела им в совершенстве. Пожалуй, стоило бы сказать спасибо этой жестокосердной северной стране за такую выучку, только вот в Кван Тоне выучка куда как более жестока. Оттого то мнимые тяготы пути, пусть и отвращали девушку, но никак не отворачивали от цели. Она снесет грязь, грубость, хамство и риски. Они снесут. Другого выбора у них нет и более не будет.
- Я удвою оплату, если мы доберемся до Кван Тона в целости и сохранности,-тихо, но так, чтобы ее услышали исключительно за этим столом, пропела синяя пташка. Ватарэ посмотрела на старпома, затем на капитана, чувствуя, что едва ли прогадала, но совершенно точно соглашается на смертельную авантюру. Черные кудри Феликса напомнили ей легенду о змеином Боге, что лгал и одновременно помогал ее народу, беря плату кровью вдов и невест. Девушка поднялась со своего места, сложив руки в церемониальном жесте уважения, принятого у уроженцев ее родной страны и глубоко поклонилась, звякнув хрусталем подвесок на заколках. Все что она желала- увидеть его глаза на прощание, понять, таится ли в них ложь или надежда на спасение. И в который раз усмотрела блики-пересмешники, в которых тонула,- Вы окажете нам честь, став нашим капитаном. Ваши условия более чем приемлемы, чтимый хан и мы согласны на них. Меня зовут Ата, хан. Примите мою благодарность: мы обязаны вам жизнью...

... Виленсия едва выдавила из себя улыбку и приветливое слово при посадке на борт. Ее привел в ужас и "Шлейф" и те условия, на которые Ватарэ согласилась. Принцесса, едва они остались одни, устроила подруге форменную истерику с обмороками и приступом мнимой астмы от зараженной пыли, кишащей паразитами. Что, впрочем, никак не тронуло кван-тонку: Сумерегава отдала предоплату без каких-либо сожалений и не слушая никаких возражений, выволокла Вило  на палубу, едва судно прошло самую опасную часть взлета. Сольеронский воздушный порт остался далеко внизу ив се равно, еще дымящаяся столица и королевский дворец были хорошо видны, крошечные фигурки на ладони.
-Теперь мы в безопасности. Пока что, мы можем перевести дух,- она погладила блондинку по плечу, чувствуя, однако, настоящую горечь на языке: покидать место, столько лет бывшее тебе домом, было так же тяжело, как и родной Кван Тон когда то.
-  Что толку, если все потеряно?,-  Виленсия отвернулась и нашла утешение в созерцании кучевых облаков. И кван-тонка не стала бередить ее и без того глубоких ран.
Стоило цивилизации скрыться за горизонтом, как раскосая кошка выпорхнула на верхнюю палубу, сменив скромное, но элегантное латье последней сольеронской моды на широкие шаровары, подпоясанные алым кушаком, короткую белую блузку с рукавами-трубами, открывающую полоску живота и широкую черную накидку-хаори, не стесняющую никаких движений и пестреющую вышитыми на ней синими рыбами. Сложная прическа распалась, позволив черным волосам перепутаться с ветром, прихваченным лишь голубым шелковым шнурком с крохотной жемчужиной аккурат посреди лба.
- Капитан Феликс,- при каждом обращении она изображала поклон, не глубокий и быстрый, но от этого не менее уважительный,- Могу я просить разрешения осмотреть ваш лазарет: я видела запертую дверь по пути  из каюты,- назвать их каморку каютой мог бы лишь старпом с изрядной долей сарказма, ведь раньше они там хранили сломанные швабры,- В этом есть...практическая необходимость,- девушка осторожно приподняла широкий рукав, обнажив красный уродливый рубец ожога, цветущий на предплечье. Том самом, на которое пришелся его удар.

Они сошлись, точно два муссона в сезон ураганов: одна- извергая праведный гнев уязвленной женщины, другой- верша правосудие во имя справедливости. Облекая простые истины в еще более простые слова, Феликс бил напалмом там, где она, кван-тонка в чужой стране, ставшая почти своей, годами билась витиеватыми истинами протоколов, этикета и ритуалов. Виленсия не была плохой, нет. Она просто не принадлежала миру, в который ее вышвырнула судьба. И сражалась, все еще, по старым правилам, где ее слово многое значило. Но по сути, к настоящей жизни была не только не приспособлена: она представления о ней не имела.
- Да кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать?,- она метнулась белокурым ураганом вперед, переступив порог гулко и решительно,- И ты позволяешь этому маргиналу так с нами обращаться?! Да я...Да он...Это был ее долг! Защищать мою жизнь, служить мне, она принесла в этом клятву и исполняла ее безупречно, до сего момента... А я еще кинулась защищать тебя от этого...этого... Господь Всемогущий!
Запахло пеплом и кровью, Ата, не зная, куда деться, сжалась в комок и зажмурила глаза, только бы не видеть разочарованного лица подруги, не слышать ее слов, не чувствовать, как благодать его рук утекает от нее бесследно...
-Не смей меня трогать, ты, неотесанный болван!,- Мотыга, попытавшийся выволочь принцессу, едва не схлопотал по носу острыми коготками разъяренной кошки,- Ватарэ А-Тон Футэ Сумерегава, мы уходим отсюда немедленно и сходим в первом же порту! Ну?! Я жду!,- Виленсия требовательно протянула руку.
Она и не подозревала, что натворила. Не думала, какого дракона выпустила из шкатулки, полагая, что рядом все еще ее безмолвная элегантная тень и что они все еще в коридорах Доргенллица.
-Хватит, прекратите, вы оба!
Она вскочила порывисто, склонив понурую голову и пряча лицо за волосами, точно за шелковым занавесом. Изуродованное плечо сияло белизной и чернильным рубцом ожога всем в укор. Тонкая рука, перебинтованная несколько минут назад, взлетела переломанной птицей, прося Феликса прервать гневную тираду, коснулась на секунду рукава рубашки и бессильно упала вниз.
- Как вы ведете себя, Ваше Высочество?,- в черных глазах стояли слезы, но она и не подумала их лить. Ее голос справлялся с этой задачей за двоих,- Своим недостойным поведением вы только вредите себе еще больше, болтаете о том, что следовало бы до поры-до времени забыть вовсе! Разве ведет себя фрей высокой крови подобно трепливой торговке, разве порочит свое высокое имя криком и безумными обвинениями? Где ваше уважение и благодарность к тем, что спасли вас от пуль революции?,- кван-тонка сделала шаг вперед, шелк хаори не удержался на плечах и скользнул на пол, утягивая за собой второе плечо блузки, оставляя ее беззащитную, почти дрожащую ни то от сквозняка в рубке, ни то от старательно сдерживаемых рыданий,- Как вы могли подумать такое о капитане Феликсе? Как вы смеете позорить меня своим неуважением и глупыми речами? Разве этому вас учили ваш и мой отцы? Разве я когда-нибудь давала вам повод думать и поступать подобным образом?
- Не смей его защищать! Ты должна быть на моей стороне, я же тебя пытаюсь спасти от этого!...
-Нет, не правда. Вы пытаетесь сделать вид, что все как прежде, что все идет по какому то вашему плану, но это не так, фрей Доргенгрофф. А правда такова: вы носительница древнейшей крови и высокой фамилии, вы обладаете многими превосходнейшими качествами, моя госпожа, Виленсия... Но я, похоже, переоценила ваше благородство и благоразумие. Вы правы: забота о вас была моим долгом. И я не жалею о нем. Но вы больше не принцесса, фрей Доргенгрофф. Вы просто беглая дворянка без страны, без армии и без подданных. Вы королева без королевства, моя госпожа. И я не могу вас более защищать, потому что уже давно и безуспешно борюсь с врагом куда более лютым, чем все министры и военные пилоты Сольерона: с вами. Лягушка, живущая в колодце, о море не знает. Примите мои соболезнования, моя госпожа: вы посреди бушующего океана. И спасать придется вас, а не меня.
Если и был край в этой нефритовой чаше, то теперь он был полон и перелился. Вило, неверяще хлопая длиннющими ресницами ,открывала и закрывала рот, не веря своим ушам. Круто развернувшись на каблуках, принцесса Сольерона выбежала из рубки, едва не снеся Мотыгу. Старпом, судя по всему, не знал, что думать и говорить, посему пожал плечами, кивнул капитану вопросительно и удалился восвояси.
Тишина ее оглушила, а его взгляд...Ох, лучше бы он жег ее заживо. Они думали скрыть все умело, не подвергать себя опасности, но Вило, сведя на нет все ее старания, выдала их с головой. Если команда "Шлейфа" решит высадить их в ближайшем порту, она не сможет их винить.
-Хан Феликс,- она позвала его севшим голосом. не понимая, чего еще ждет от человека, которого обвинили в грязных намерениях,- Хан Феликс, пожалуйста, простите ее... Не высаживайте нас!
Она полагала себя стойкой. Она вела едва живую принцессу по сумрачным коридорам, в то время как столица уже полыхала; она отбивалась от мятежной гвардии, закрывая девицу, выше себя на две головы, своей худой спиной; она была готова снести чужие руки на себе, если бы это гарантировало им безопасность... И вот теперь, стоя перед чужим человеком, полуголая, униженная, Ватарэ Сумерегава плакала, беззвучно, чтобы не гневить непричастного к ее горю человека.
Но слезы не столь милосердны, как лавина в горах, они пробиваются сквозь любой барьер.
Ватарэ Сумерегава стояла посреди чужой рубки и рыдала, закрыв лицо руками. И все молила не выбрасывать их за борт, ведь без него, Феликса, они погибнут. И в этом гордая кван-тонка наконец-то созналась хотя бы себе.

В рубку она заходила, точно на территорию врага.Медленно, прощупывая каждый сантиметр домок под босые ступнями; осторожно, будто оппонент в любой миг может сорваться к ней в недобром намерении; не отводя темных глаз, иначе противник может упрекнуть ее в бесчестьи. Они с Феликсом не были врагами, им не дано было судьбой стать друзьями прежде и они несли на себе некое бремя противостояния, для них самих еще не объяснимое. Тени от лампы были тушью на рисовой бумаге,рисующей ломаные границы и были они вязки, точно дягильный сироп и бархатны, как дорогие перчатки.
- Капитан Феликс,- не смотря на то, что он разрешил ей называть себя по имени, кван-тонка вкладывала в его звание столько уважения, сколько он мог не получить и за всю жизнь за все бравые деяния ,- Благодарю, что уделили мне время.
Сложенные в причудливые углы рукава, фарфоровые ладони, поклон, остро-ровные линии черных волос, спускающихся вдоль лица: если бы Сумерегава была мечом, то ее первый выпад был бы чертовски хорош. А непроницаемость на издевку- идеально выверенным блоком. У нее даже ресницы не дрогнули,все, что не несло ценность и опасность, в данный момент было не существенно. ЕЕ спокойствием можно было бить больнее полицейской дубинки.
- Боюсь, я не знакома с системой измерения скорости в воздушных узлах.
Карта- его оружие, его территория. Ата  рассмотрела все пунктиры и условные обозначения на желтой бумаге. В ее голове предстал корабль,сонно рассекающий воздушное море по ленте из графитового пунктира,а на схему меридиан и параллелей наложились собственные ощущения,медицинскими иглами впивающиеся в нутро. Что бы она не сказала,он может отмахнуться. Главное- не выдать себя,хотя вряд ли такой юный ,пусть даже и солдат удачи,хоть что-нибудь слышал о флейтах. Он жег ее неясным желанием, находясь так близко. Как некстати вспомнились его нетипично мягкие ,но сильные руик на ее плечах! Ватарэ не могла припомнить,чтобы ей было так надежно за стенами дворцов и при полном эскорте охраны, как в объятиях контрабандиста-мальчишки. Ками милосердные, что за испытание?! Чему он должен ее научить, что заставить познать?! В мире, где все следует согласно своему кругу, они не должны были встретиться...
Девушка прикоснулась к отметке судна, склоняясь над столом. Когда она не была закутана в тысячу своих чудных одежек, духи ее звучали ярче, точно ночная орхидея для ночных же бабочек. Розовый лепесток ногтя повел по парабольному маршруту вперед, минуя три пунктирные черты: две мили, четыре, шесть...
Рев вспыхнул,сотряс воздух,пробрался до самого нутра и потряс ее,сбив дыхание. Там, где-то совсем близко, тьма сгущалась, скручивалась в вихри,слепила ультрамариновыми молниями в идеальной живой восьмерке гладких,зеркальных тел...
- Сейчас апрель. Самый разгар брачного периода. Элементали гроз, Мистрали, танцуют брачные танцы, сокрушая землю и птиц ужасными ветрами и бурями..,-как по написанному,читал в ее голову голос отца,- Двое. Двойной смерч. Ни один смертный из него живым не выберется,что там бездушное железо...
Протяжная гортанная песня отозвалась в ней и ноготь впился в бумагу, на отметке "семь миль" расцвела алая капля: кван-тонка шарахнулась назад,зажимая кровящий нос белым шелком рукава и врезалась ему в грудь,дрожа от силы и страха. Черные глаза на миг выцвели до бирюзового ледника и погасли усилием ее воли. Ничто,никакие домыслы и их законы не будут иметь значения, поскольку они погибнут в танце двух влюбленных драконов. Но все это, произошедшее едва ли в пять секунд, осталось неслышимым для капитана-мальчишки.
-Мы..мы уже не успеем сменить курс!,- прошептала кван-тонка через рукав,стремительно окрашивающийся красным,- Нас уже затягивает,хоть вы пока и не...чувствуете,-доски под ее ступнями легонько,точно живые, вздохнули и снова замерли,- Мы будем в эпицентре менее, чем через пятнадцать минут, хан Феликс. Простите меня, я должна была предупредить вас раньше.
Могла ли она что-то сделать? Могла. Если Вило узнает, если люди узнают, всему их путешествию конец.
- За жизнь твою я возьму молчанием и кровью, маленький сокол. Хочешь ты того или нет,- она повернулась к нему,оказавшись ближе, чем следовало бы. Если они погибнут, все это не будет иметь значения.

Отредактировано Ватарэ (Сб, 19 Янв 2019 03:56:04)